Вельяминовы. Дорога на восток. Книга 2

Внук сам себя называл «Волком», так же были подписаны и его тетради. Он показал обеим бабушкам свою детскую. На стене висел рисунок пером. Тео, вытерев глаза, спросила: «Это в Венесуэле твоего папу рисовали, милый?»

Мишель стоял, улыбаясь, держа лошадь в поводу, прислонившись к скале, в куртке пеона.

Мальчик кивнул. «У него в отряде был офицер, бабушка Тео, который раньше хотел быть художником. А потом стал бороться за свободу. Когда папу убили, он мне подарил его портрет».

-Хороший мастер, - потом тихо сказала Мадлен Тео. «Я Мишеля как раз таким и помню, у него очень красивая улыбка была».

-Как у матери его, - шепотом отозвалась Тео, и тяжело вздохнула. Детская была чистой, прибранной.  Мишель гордо заметил: «Я сам все делаю, бабушки. Мама сказала, что, когда я подрасту, я буду учиться ремеслу. Человек обязан быть полезным обществу. А вот мои игрушки, - он указал на деревянный ящик с маленькими моделями кораблей, локомотивов, с фигурками солдат и рабочих.

-Я, - объяснил Мишель, - играю в революцию, как в Венесуэле. Солдаты объединяются с рабочими и крестьянами, чтобы завоевать себе свободу.

Он поднял лазоревые, красивые глаза и вдруг широко улыбнулся: «Дедушка Теодор мне обещал заводные игрушки сделать. И на шахты отвезти, в Мон-Сен-Мартен. Поедем с нами, бабушка Тео, бабушка Мадлен?»

-Поедем, милый, - Тео наклонилась и поцеловала белокурую голову. «И всех с собой возьмем, твоим дядям это тоже интересно будет».

-Как знаешь, - только и сказала Мадлен дочери. Джоанна вспомнила жаркий, августовский день, когда Мишель играл в саду. Квартира была в бельэтаже. Джоанна, как только купила ее, устроила снаружи цветник и грядки с овощами, - чтобы Мишель приучался к труду на земле.

Она сидела в своем кабинете, правя гранки статьи. Услышав стук, потушив сигарку, женщина прошла в переднюю.

Джоанна распахнула дверь. Помолчав, глядя в его синие глаза, она усмехнулась: «Не ожидала вас увидеть. Как вы меня нашли?»

-Вы подписываетесь своим именем, - ворчливо ответил Байрон, - редактор Journal des Débats любезно сообщил мне, что вы обосновались в Брюсселе, а остальное я узнал в адрес-календаре. Вы позволите войти, леди Холланд?

-Мадам де Лу, - поправила она его и заметила: «Вы загорели, лорд Байрон. Италия идет вам на пользу».

Он покраснел и Джоанн  рассмеялась: «Газеты следят за вашей жизнью, а я иногда читаю колонки светских сплетен, по старой памяти».

Уже ночью, в спальне, он потянулся за бутылкой вина: «Я приехал забрать тебя, вообще-то. У меня есть любовница, но это так, - Байрон махнул рукой, - я ее брошу, если ты..., - он провел губами по белому плечу. Джоанна вспомнила дождливую ночь в Ангостуре.

Боливар писал ей, - каждый месяц, длинные, деловые письма, -  о сражениях, о новых законах, о переговорах с будущими союзниками. В конце Джоанна, каждый раз, видела одну и ту же строчку: «В Ангостуре до сих пор дождливо, сеньора Хуана. Я слышу стук капель по крыше дома, и думаю о вас».

Джоанна выпила. Отставив простой, грубого стекла стакан, перевернувшись,  она наклонилась над Байроном.  Белокурые волосы упали вниз. Джоанна  взяла его лицо в ладони: «Если бы я была одна, Джордж, я бы поехала с тобой. Не в Италию, конечно, а туда, где мы оба могли бы бороться за свободу. Например, в Грецию».

Байрон нахмурился: «Но там, же турки, Османская империя, там...»

Джоанна легко поднялась. Отперев шкатулку, взяв оловянный подсвечник, она велела: «Читай. Но об этом не должны узнать, - она помолчала, - посторонние. Я не могу туда отправиться. У меня маленький сын, я несу за него ответственность, а вот ты..., - Байрон поймал ее за руку. Усадив женщину рядом, он стал внимательно просматривать протокол тайного собрания, написанный рукой Джоанны.

-В следующем году они  поднимают восстание, - Джоанна закурила, устроив голову у него на плече. Байрон отложил бумаги. Взяв у нее сигару, затянувшись, он внезапно улыбнулся: «Я тебе обещаю, в следующем году я буду в Греции,  Джоанна».

Окна были раскрыты в сад. Она, почувствовав теплый, легкий ветер, обнимая его, спросила: «Ради свободы?»

-Ради того, - он посмотрел в мерцающие, прозрачные глаза, - чтобы быть достойным тебя. Только обещай мне...

-Нет, - прервала его Джоанна, - пока нет. Когда ты вернешься, я стану твоей подругой, до конца наших дней. А пока, - она пожала острыми плечами, - если я почувствую влечение к другому человеку..., Или ты, - добавила она, потянувшись, поцеловав его в губы.

-Хоть так, - смешливо ответил Байрон. «А твой мальчик, Мишель...»

-У него один отец, и другого не будет, - коротко ответила Джоанна. Байрон вздохнул: «Хорошо. Я бы тоже не хотел, чтобы у Августы был другой отец. Ей сейчас пять, ровесница твоему сыну. Хотя я ее один раз в жизни видел, - он помолчал. Джоанна, ласково сказала: «Иди ко мне».

На рассвете она заставила его уйти. Одеваясь, женщина весело заметила: «Я не как ты, не сплю до  обеда. Мы с Мишелем встаем, занимаемся гимнастикой, потом садимся за уроки. В сентябре у меня школа открывается. Пока три класса, по двадцать человек, а там посмотрим».