Вельяминовы. Дорога на восток. Книга 2

-Спасибо, - девушка сонно улыбнулась.  Дина, выйдя во двор, вспомнила строки из письма матери: «Ева, конечно, герцогиня, однако, милая моя, жизнь у нее на земле ван Димена, совсем простая. Там еще все неустроенно. Она открыла школу для детей туземцев, учит их языку и закону Божьему, ездит к ним в стойбища. Добилась, чтобы каторжникам  тоже разрешили классы посещать. Она не унывает, и пишет, что там еще все расцветет».

-И у нас – Дина обвела глазами каменные плиты двора, - у нас тоже все хорошо будет.

Девушка поднялась наверх и услышала радостный голос: «Дина!». Госпожа Бергер, с плетеной корзинкой в одной руке, и двухлетним Арье  в другой, - шла ей навстречу.

-Обед мужу принесла, - Малка покраснела. Дина  незаметно улыбнулась: «Больше десяти лет они женаты, четверо детей, а все равно, как говорят друг о друге, так краснеют. Господин Бергер так на нее смотрит, будто никого больше на свете и нет».

-Давайте я с ним погуляю, - Дина подхватила на руки пухлого, длинноволосого мальчика и шутливо сказала: «Скоро в Цфат поедешь, Арье, с папой, с братьями…, На гору Мерон, там тебе волосы и постригут, как три года исполнится, - она поцеловала шелковистые, темные локоны.

-Хочу к папе, - недовольно ответил Арье. «Пусти меня! Хочу вырезать!»

Госпожа Бергер вздохнула: «Отец ему уже ножик дает, тупой, конечно, но все равно…, Давай мне его, - она забрала ребенка у Дины, - иначе он расплачется. А ты у Леи была? - Малка зорко взглянула на девушку. «Как там мой внук восьмой?»

-Ест и спит, - рассмеялась Дина. Малка скосила глаза на свой живот, и пробормотала: «Уже и девятый скоро появится, внук, или внучка, а я опять…, - она еще сильнее покраснела и повела рукой в воздухе.  Ворота мастерской растворились, до них донесся мальчишеский голос: «Папа! Мама, мама пришла!». Арье, оживившись, вырвав у матери руку, побежал во двор. Госпожа Бергер еще успела строго сказать: «Ты домой иди, Дина, нескромно это - одной гулять!»

Дина только усмехнулась, глядя ей вслед, и быстро скользнула за угол. В заброшенном дворе было пусто, и она сразу увидела Исаака. Юноша повернулся и развел руками: «Мальчишки Бергера меня все никак не отпускали, пришлось все их игрушки посмотреть. Дина…, - он смотрел на нее. «Дина, Динале…»

-Исаак, - они стояли рядом, не касаясь друг друга, наверху, на деревянной крыше сарая расхаживали, толкались, курлыкали голуби.

-Исаак, - шепнула девушка, подняв на него зеленые, большие глаза. «Ничего, - Дина  улыбнулась, - ничего, уже скоро».

-Я тебя люблю, - просто сказал юноша. «И всегда, всю жизнь буду рядом, Динале».

-Я тоже, - еще успела шепнуть она, а потом какая-то дверь по соседству заскрипела. Дина исчезла в воротах, что вели на улицу, а Исаак все стоял, глядя ей вслед. Он повторил: «Скоро». Блаженно рассмеявшись, юноша пошел в ешиву.

Элишева Судакова проснулась от запаха кофе. Муж вставал еще до рассвета, - он окунался в микву, шел на молитву, а после этого  - на стройку, или на участок. Моше до сих пор сам возился с землей. «Не могу бросить, - пожимал он плечами, - хоть там и работники есть, а все равно хозяйская рука нужна. Да и как бросить, - он поднимал вверх большие, грубые ладони, - это наше все, наша страна, каждый уголок там, на плантации, потом полит».

В Цфате, на винограднике, у них трудились только евреи. По закону было положено, чтобы от сбора урожая, и до запечатывания бутылок,  все делалось еврейскими руками. Надзирал за плантацией господин Азриэли, местный раввин. За его сына вышла замуж Динале, пятая дочь Малки.

А еще Моше варил жене кофе, каждый день, и приносил его в спальню.

Элишева, потянувшись, приняла от него чашку, и весело сказала: «Вот и все, милый. Следующим годом, даст Бог,  внуков увидим. Ты пораньше сегодня вернись, переоденься, - она ласково погладила мужа по щеке, - все же сын твой под хупу идет».

-Да уж не премину, - муж наклонился и поцеловал ее: «Сейчас свадебную неделю отгуляем, и двинемся на север. Вы там складывайтесь потихоньку,  не меньше месяца в Цфате пробудем. Ты сегодня…, - он не закончил и кивнул на улицу.

-Да, - Элишева взглянула на часы - красивые, черного дерева. Они медленно пробили пять утра. Женщина рассмеялась: «Через час нашу невесту заберу, пусть поспит еще».

Моше ушел, стукнула парадная дверь. Элишева, устроившись удобнее, пробормотала: «И Циона пусть спит. Как вернусь из миквы,  подниму ее, пусть идет стол готовить, с другими женщинами. Ханеле и Малка там за всем надзирают, но все равно еще одни руки пригодятся.

Письмо от брата лежало на резном столике орехового дерева.

-Милая моя Элишева, - читала женщина, - у нас все хорошо. Камень маме поставили, рядом с папой, так что ни о чем не волнуйтесь. Мать Деборы вернулась из Англии, а сама Дебора  уже практикует, в Вашингтоне. Тетя Эстер и семья процветают. Шмуэль очень подружился со своими кузенами, они вместе учатся. Мне дали воинское звание. Натан, конечно, замолвил за меня словечко. Я служу на территориях, в соединениях полковника Ливенворта, заведую полевым госпиталем. Это совершенно безопасно, беспокоиться не о чем».