"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ)

В кабинете стоял резкий, металлический запах крови, и совсем слабый, неуловимый, сандала. Когда раненого императора привезли во дворец, Федор сидел у великого князя Константина Николаевича, обсуждая проект конституции.

Бумаги и сейчас лежали у Александра на дубовом столе, в его большом кабинете.

- Незачем, - Федор стоял, глядя на мертвенно-бледное лицо, - незачем его обременять. Пусть уйдет спокойно. Великий князь Александр Александрович подпишет проект. Мы с Лорис-Меликовым об этом позаботимся. Я, лично, найду всех, кто поднял руку...

Федор, в суматохе, в криках, оставался единственным человеком, сохранившим хладнокровие. Ему доложили, что один бомбист арестован, и отвезен в Алексеевский равелин. Федор посмотрел на хронометр: «Я сам его допрошу».

Он отправил дополнительные жандармские наряды на все вокзалы и заставы, приказав задерживать всех, кто выглядит подозрительно. Воронцов-Вельяминов вспомнил газету, прочитанную за завтраком. Казалось, это было много лет назад. Он встряхнул рыжеволосой головой:

- Мы будем брать пример с англичан.

Ему принесли описания бомбистов. Федор, заметив, что один из них был рыжеволосым, подумал о Саше:

- Он в Казанский собор хотел пойти..., А если он оказался у ограды, случайно? - он полистал бумаги: «Видели прохожих, девушек каких-то..., Господи, сохрани нас от всякой беды, - Федор перекрестился.

Среди десятка убитых на месте, казаков и военных, среди двадцати раненых, рыжеволосого человека не нашлось. Очевидцы показали, что один из прохожих, юноша, пытался остановить бомбиста, и получил пулю в грудь. Вестовой из дворцового, Конюшенного госпиталя, куда отвезли пострадавших, доложил, что врачи обещали молодому человеку полное выздоровление. Рана не задела ни сердца, ни легких. Федор поставил галочку на полях:

- Когда очнется, надо с ним поговорить, взять полное описание этого рыжего.

Из женщин ранило только прачку, полоскавшую белье в канале. Ее задело осколком бомбы.

Свидетели, в один голос, говорили, что сигнал ко второму взрыву подала женщина, одна из двух, что прогуливались по другой стороне канала.

- Высокая, темноволосая девушка, - Федор подытожил: «Чтобы ни одна мышь из города не выскочила. Всех задержанных отвозите на Фонтанку».

Боткин сказал, что Александр не дотянет до вечера. Человек, бросивший смертельную бомбу, тоже был при смерти, в Конюшенном госпитале. Террористу, как и царю, раздробило ноги.

- Ампутация бесполезна, - Боткин держал на весу окровавленные руки, - его величеству оторвало ступню, пальцы на руках, от ног ничего не осталось..., - Федор посмотрел вниз. Он, невольно, отвел глаза. На набережной Екатерининского канала жандармы собирали куски тел в плетеные корзины. На льду, покрывающем реку, виднелись брызги крови.

- Надо потом, часовню возвести, церковь..., - Федор вздохнул и отошел к окну:

- Он даже не стонет. Только сказал великому князю Михаилу Николаевичу, что его надо везти во дворец. И все, больше он в сознание не приходил.

Федор видел, как из саней, доставивших раненого императора, потом выливали кровь. Дверь скрипнула, в кабинет зашла семья, и сановники. Федор стоял, глядя на метель, на ревущую, беснующуюся реку.

- Наводнение будет, - понял он, а потом заметил над шпилем крепости мертвенный, холодный блеск:

- Гроза, что ли? - удивился Федор:

- В конце зимы. Впрочем, в Санкт-Петербурге все возможно, - он слышал женский плач, всхлипывание наследника престола и думал об Анне:

- Черт с ним, с постом министерским. Если его величество..., наследник, не захочет мне его давать, ничего страшного. Попрошу об отставке, женю Сашу, и уедем с Анной в Швейцарию. Будем жить на озерах, воспитывать детей..., - он представил себе ее черные волосы, услышал нежный шепот:

- Свадьбу придется отложить, до осени..., Вся страна в трауре будет. А если..., - Федор подумал, что девушка может ждать ребенка.

- Она в таком не разбирается, - озабоченно сказал себе Воронцов-Вельяминов, - она невинное, чистое создание. Я ей объяснял, но вдруг она не понимает, что происходит. Ничего, - решил он, - можно уехать в Швейцарию, и обвенчаться, без шума. В православном соборе, в Женеве. Матушка Анны сможет свадьбу посетить, если она слаба здоровьем, и путешествовать ей тяжело, - об этом Федору сказала Анна.

Его тронули за плечо. Глаза Боткина были усталыми, в комнате пахло кровью. Федор обернулся и понял, что семья императора ушла.

- Он очнулся, Федор Петрович, - тихо сказал хирург.

- Я не знаю, как он..., - Боткин не закончил и отступил, давая Федору дорогу: «Он вас зовет».

Федор наклонился над походной койкой. Синие губы императора зашевелились. Забинтованная, с оторванными пальцами рука, едва заметно задергалась. Повязки промокли. Поверх старой, темной крови, он увидел пятна свежей. Император указал на дверь. Боткин, неслышно, вышел.

- В большом кабинете, - прошелестел Александр, - в стене тайник..., Нажмите на выступ..., Принесите..., - он пришел в себя, и сразу вспомнил о письме, оставленном покойным отцом. На конверте было сказано: «Открыть по достижении тобой семидесяти лет, или на смертном одре».