Вельяминовы. Начало пути. Книга 1

— С утра еще, — улыбнулась венецианка. «Те сладости, что вчера принесли с кухни — проверил ты их?»

— Кошка издохла, — мрачно ответил евнух. «Не понимаю, на что она рассчитывала».

— Она мечется, — Нур-бану накинула вуаль. «Понимает, что скоро конец. Тот янычар, который вчера приходил к ее сыну…»

— Он даже до переправы не доехал — кизляр-агаши открыл дверь, и Нур-бану на мгновение застыла, любуясь заснеженным садом.

В купальне было жарко. Над каменным полом клубился пар. Селим, нахмурился, и, присев на край отделанного плиткой бассейна, посмотрел на горячую воду, что медленно его наполняла.

— Я же не приказывал, — пробормотал мужчина. В белой дымке рядом с ним появилась смутно знакомая фигура — маленькая, закутанная с головы до ног.

— Ты что тут делаешь? — начал подниматься Селим. Женщина со всей силы толкнула его в грудь, и он, оступившись на скользкой плитке, полетел вниз.

— Отлично, — Нур-бану посмотрела на тело мужа и ласково погладила окровавленный, разбитый затылок. «Каждый может поскользнуться в купальне. Это печально, конечно».

— А ты молодец, — она потрепала женщину по щеке и кивнула кизляру-агаши. Тот достал из кармана плотный шнурок.

Голубые глаза Каси расширились от страха.

— Но вы, же обещали, — пробормотала служанка.

— Никогда не верь обещаниям женщин, — вздохнула Нур-бану. «Неужели ты и вправду думала, что я позволю своему сыну взять на ложе какую-то курносую простушку?».

Кася даже не успела закричать — сильные руки евнуха закрутили концы веревки, и Нур-бану увидела, как выпучились в агонии глаза девушки.

— Ну, все, — евнух отряхнул руки.

— Ее в море, его, — Нур-бану кивнула на труп, Селима, — на лед, как я тебе и говорила. Завтра приедет Мурад и все закончится.

— А что Марджана? — нахмурился евнух.

— Наша валиде-султан разумная женщина, — Нур-бану улыбнулась. «Она сделает то, о чем я ее просила. Иначе умрут ее дети».

Марджана, не глядя, перелистывала рукопись с изящными миниатюрами. Дети спали.

— Это безопасное средство, — сказал ей кизляр-агаши, передавая фарфоровый, запечатанный кувшинчик. «Два дня — это даже больше, чем нужно».

— Ты уверен? — спросила озабоченно кадина.

— Мне не велели убивать твоих детей, — он кивнул в сторону опочивальни, — мне велели сделать так, чтобы они не мешали. Они и не будут мешать.

— А если бы велели? — спросила Марджана, уже у его спины.

— Убил бы, конечно, — не оборачиваясь, ответил кизляр-агаши. «Если кто-то придет, кроме меня, или Нур-бану, и будет искать его султанское величество — не открывай дверь, и сделай вид, что вы заняты. Сама знаешь чем».

— Где Селим? — тихо поинтересовалась Марджана.

Кизляр-агаши внезапно повернулся и посмотрел на нее черными, спокойными глазами.

«Тебе какое дело? Ты же его никогда не любила».

— Она тоже, — тихо сказала женщина и отвернулась.

— Его султанское величество Селим, скончался, — сказал великий визирь, глядя на тело, лежащее перед ним. «Очень жаль, но такое бывает даже с самыми здоровыми людьми — пути Аллаха неисповедимы.

Согласно порядку престолонаследия, — он поклонился Мураду, — империя переходит к старшему сыну».

— Но, — Ахмед схватился за рукоятку клинка, — мой отец назначил наследником принца Фарука.

Где он?.

— К сожалению, — мягко сказал кизляр-агаши, — узнав о смерти мужа, валиде-султан Марджана, в порыве горя, бросилась в море. Вместе со своими детьми. Да упокоит Аллах их души.

— Вы все подстроили, — побледневшими губами пробормотал Ахмед. «Вы убили его!»

Мурад взглянул темными, материнскими глазами на брата, и, молча, дал знак евнуху.

— Нет! — Джумана вырвалась из рук Нур-Бану и бросилась к сыну. Она поскользнулась на полу купальни, и упала рядом с телом мужа.

Ахмед схватился пальцами за шнурок и захрипел.

— Мустафа, — повернулся Мурад к визирю.

— Я уже послал сообщение наместнику в Каире, — улыбнулся тот.

— И Халида, — добавила Нур-бану. «С семьей».

— Внука, — Джумана встала на колени перед ними. «Внука моего пощадите».

Венецианка наклонилась к ее уху и прошептала: «Ты же еще помнишь Библию, Маргарет?

Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!»

Они вынули Александра из колыбели — ребенок проснулся и заплакал. «Пожалуйста, — Маргарет бросилась им в ноги. «Не троньте моего сына!».

— Выбирай, — бербер приставил клинок к горлу Джеймса, которого держали двое. «Муж или сын, — он усмехнулся. «Давай, женщина, покажи нам, кого ты больше любишь».

Она зарыдала, и мальчик протянул к ней ручки. «Мама! - крикнул он. «Мэгги, — услышала она голос мужа. «Мэгги, прошу тебя».

— Убейте лучше меня, — сказала она, не поднимая головы. «Убейте».

— Ты будешь жить, — сказал бербер, и, размахнувшись, ударил младенца головой о каменный пол.

— Долго, — добавил он, глядя, как закатываются глаза ребенка. Он судорожно дернулся и затих в луже крови.

Маргарет Маккей подняла залитое слезами лицо вверх и завыла. Мурад, поморщившись, махнул рукой.