Вельяминовы. Начало пути. Книга 1

— Как сын, ваша светлость? — спросил ди Ридольфи, пробуя вино за обедом.

— Здоров и крепок, — улыбнулся герцог.

— Прекрасно, прекрасно, — банкир махнул рукой слуге и, подняв брови, посмотрел на Марту.

Та подняла изукрашенный самоцветами кубок: «Тогда давайте выпьем за процветание герцогства Тосканского и его просвещенного и мудрого правителя! - он чуть поклонилась в сторону Франческо. Тот покраснел от удовольствия.

Марта едва не рассмеялась вслух — по городу ходили сплетни, что Бьянка, на самом деле, родила дочь, и подменила ее ребенком какой-то служанки.

— Зато теперь у герцога есть наследник, — подумала Марта, и, вспомнив Орсини, помрачнела.

— Так что, синьор Роберто, — спросил герцог, отправляя в рот кусок тушеного с грибами зайца, — какие новости из Англии?

— Ее королевское величество, — со значением проговорил ди Ридольфи, — в добром здравии, и не впадает в уныние, несмотря на страдания, которым ее подвергает эта протестантская блудница.

— Я слышал, Елизавета девственница, — заметил Пьетро, самый младший из семьи Медичи.

Франческо рассмеялся. «Она такой и ляжет на плаху — как только к власти в Англии придут законные католические правители».

— Аминь, — сказала Марта и перекрестилась.

— Грех так говорить, — Изабелла закуталась в одеяло и подоткнула его под себя, — но я никогда не любила мужа. Паоло, — она поморщилась, — он очень груб, ты понимаешь, о чем я?

— О да, — сказала Марта, чувствуя, как подступает к горлу тошнота, ощущая острие кинжала у своего горла, — очень хорошо понимаю.

— Ну вот, — Изабелла вздохнула, — он меня бил, угрожал увезти в Браччано и запереть там, на веки вечные, он…, - женщина передернула плечами. «Нет, даже вспоминать это не буду. Я жаловалась отцу, но тот сказал, что моя доля — терпеть, потому что меня родили не для счастья, а для процветания моей семьи. Но я не хочу, Марта, не хочу! — герцогиня сжала губы.

— Я хочу жить с любимым человеком, пусть даже и не во дворце, но просто — быть счастливой, — Изабелла вздохнула. «Ты была счастливой, милая?».

— Одну ночь, — чуть не сказала та, и ответила: «Была, но недолго. А потом он умер — мой первый муж. И больше я уже никого не любила».

— Но ты полюбишь! — вдруг, страстно, произнесла ее собеседница. «Я тоже — дожила до двадцати восьми лет, и думала — нет, никогда уже мое сердце не раскроется. Никому! А потом…»

— Раскрылось? — Марта улыбнулась и погладила мягкую руку.

— Распахнулось, — мечтательно, прижав к себе подушку, ответила Изабелла. «Для него».

— Он, должно быть, очень хороший человек, — Марта сидела у камина и медленными движениями расчесывала волосы.

— Лучше его нет, — Изабелла вдруг рассмеялась. «Он очень красивый, очень. Но это не главное. Он смелый, нежный, умный — для меня он единственный мужчина на свете, Марта».

За сладостями Франческо спросил:

— Синьор Роберто, а что — вы ведь по-прежнему в переписке с доном Хуаном Австрийским?

— Да, конечно, — ответил банкир, вытирая лысину — в гостиной было натоплено.

— Его планы не изменились? — герцог попробовал конфету и заметил: «Бьянке такие должны понравиться»

— Я с удовольствием сделаю подарок синьоре, — банкир расплылся в улыбке. «А что касается дона Хуана — наш с вами старый знакомец, — вы понимаете, о ком я говорю?

— Конечно, его подарок украшает мой рабочий стол, — улыбнулся Франческо. «Прекрасный коралл».

— Так вот, он теперь — доверенное лицо дона Хуана и управляет его финансами, — ди Ридольфи помедлил. «Он сообщает, что дон Хуан по прежнему твердо намерен освободить Марию Стюарт. Ну а я, со своей стороны, сделаю все, что в моих силах, для осуществления этого плана».

— И да поможет вам Бог, — заключила Марта, разрезая серебряным ножиком марципановое яблоко на своей тарелке.

— Так вы приехали помогать синьору дела Порта строить фонтан на площади Колонны? — Джованни, улыбаясь, посмотрел на Аурелио Ломи.

Ученик Алессандро Аллори покраснел: «Это мой первый большой проект, синьор ди Амальфи. Я очень интересуюсь архитектурой, даже больше, чем живописью».

— Я слышал, мрамор для чаши везли с острова Хиос, а для лент, украшающих колонну, взяли каррарский? — Джованни небрежно взял письмо из Флоренции.

— Именно так, — подтвердил юноша.

— Ну что ж, надо поблагодарить его святейшество папу Григория, который так заботится о благоустройстве города. Да пошлет ему Господь долгих лет жизни, — Джованни перекрестился. «И спасибо вам за то, что передали письмо — моему приятелю, поставляющему холст, важно мнение синьора Аллори о его качестве».

Поднявшись наверх, он распечатал конверт. Запахло жасмином. Почерк был изящным, чуть наклоненным влево.

— Не нравится мне это, — хмуро сказал он тогда Джону. «Тем более, что Орсини за ней ухаживал. А вдруг она уже у него на содержании? Если с Изабеллой что-то случится, Корвино этого не переживет. Вообще, как ты можешь доверять человеку, которого видел первый раз в жизни?

— Ну, тебе же я доверял, — резонно заметил разведчик. «Хотя тогда, в Женеве, я о тебе знал ровно две вещи — что ты итальянец и протестант».

— А она католичка, — все не отступал Джованни.