Вельяминовы. Начало пути. Книга 1

— С ума сошел, что ли? — резко сказала она. «Как ты мог подумать, что твой брат…»

— Еще неизвестно, чем они там в Астрахани занимались, — жестко ответил Степан и вдруг схватился за щеку.

— Скажи спасибо, что не убила, — гневно произнесла женщина. «Я своему мужу как шестнадцатилетней девчонкой доверяла, так и до сих пор верю, и буду верить до конца дней моих. А тебе стыдно должно быть, взрослый мужик, а ведешь себя — как дитя».

— Конечно, мы заберем Полли, — спокойно сказал Петя, сворачивая прочитанное письмо. «Она — дочь Джованни ди Амальфи, он приезжал со мной сюда весной, когда я Лизу привез. Как мы можем ее не забрать?»

— Да даже и говорить тут нечего, — улыбнулась Марфа мужу, — дочь Джованни мне как моя собственная».

— Вот же шлюха! — простонал Степан и увидел гневные, блестящие глаза брата.

— Я тебя, Степа, бить не буду, — тихо проговорил Петр. «Я тебя сразу прикончу. Или что — Белла, упокой Господь душу ее, тоже шлюха была? Ты бы язык вырвал тому, кто такое бы про нее сказал, нет? Так как же ты смеешь память жены своей покойной порочить?».

— Почему же она мне не сказала? — Степан опустил голову в ладони. «И ты, Марфа — ты ведь знала?».

— Знала, — спокойно ответила женщина. «Но Маша меня попросила не говорить, пока муж мой не узнает, а я свои обещания выполняю».

— А не сказала она тебе, потому, что ты и не знал его, — грустно улыбнулся Петя. «А мы с Марфой — знали. Он мне жизнь спас — и тогда, в Тоскане, и потом, когда его арестовали, и он умер — молча. Я ведь жив только благодаря нему.

И, если б что со мной случилось, — он бы заботился о Лизе, как о дочери своей. Как же я могу его ребенка оставить?»

Петр посмотрел в зеленые глаза жены. Она обняла его и твердо проговорила: «Ну конечно.

А ты, Степа, бери мальчиков, и езжай спокойно — все будет в порядке».

— Дни человека — как трава; как цвет полевой, так он цветет. Пройдет над ним ветер, и нет его, и место его уже не узнает его. Милость же Господня от века и до века к боящимся Его, — перекрывая свист ветра, раздавался размеренный голос священника.

— Аминь, — сказал Петя замерзшими губами и покрепче взял Федора за руку. Брат стоял напротив, с близнецами, которые, опустив головы, смотрели на крепко заколоченную крышку гроба.

— Батюшка, — раздался шепот Тео, — а почему мама на похороны не пошла?

— Сестрички ваши маленькие совсем, — ответил тихо Петя, — тут холодно, не дай Господь простудятся, и Лиза тоже. А мистрис Доусон стол готовит, занята она».

— Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно! — гроб стали опускать в могилу. Отец и сыновья первыми бросили комья мерзлой земли вниз.

— Бегите, — тихо сказал Степан детям, — вперед, с Тео и Федором, еще замерзнете. Мы попозже подойдем.

— Я пригляжу за ними, — Петя, потянувшись, обнял брата. «Не волнуйся, Степа».

Взрослые медленно шли по дороге к усадьбе.

— Мне очень жаль, Стивен, — сказал Джон, вглядываясь в снежную, плоскую равнину. Темза была покрыта тонким, чуть заметным льдом.

— Спасибо, — Воронцов помедлил. «Я хочу сейчас надолго уйти, сыновей тоже туда забираю, до школы. Я к тебе приеду на днях, подумаем, как лучше будет добычу передавать. Процент можно Питеру платить, у него есть моя доверенность на ведение дел».

— Может, так оно и лучше, — вздохнул разведчик. «Да, ты приезжай, поговорим еще про агентов наших в Новом Свете, раз уж ты постоянно там ходить будешь, так лучше, чтобы ты за всем этим следил».

— Невестку мою ты не посылай пока никуда, — вдруг попросил Степан, — двойня все же, пусть с детьми посидит.

— Двойня, да, — разведчик хмыкнул. «Нет, конечно, до лета пусть здесь будет. Слышал ты, кстати, Босуэлл умер в Копенгагене? Отмучился, наконец-то, говорят, в конце совсем с ума сошел».

Степан вдруг замер.

Джон, смотря на него снизу, мягко сказал. «Она уже повенчалась. Там, из своих, норвежцев, с кем-то. Ну, пойдем, а то холодно», — он поежился.

Дети сидели в кабинете на ковре и рассматривали глобус.

— Вот сюда, — сказал Ник, показывая на Западное полушарие. «Папа там дом построит, но вообще мы на корабле будем плавать, на новом, его сейчас в Плимуте заканчивают».

— А когда вы едете? — хмуро спросил Федор. «Скоро?».

— В феврале, — ответил Майкл. «Жалко, конечно, мне тут нравится».

— Я тут с одними девчонками останусь, — презрительно сказал Федор. «Тео хоть на лошади ездит, а эти, — он махнул рукой, — маленькие же еще совсем».

Лиза протянула к нему ручки и попросила: «Федя, можно?».

— Ну иди сюда, что с тобой делать? — вздохнул мальчик. «Давай порисуем».

Дверь чуть приоткрылась.

— Тео, — позвал Петя. Девочка вышла в коридор, и покраснев, уперев глаза в пол, сказала:

«Да, батюшка?».

— Дядя твой в Лондон едет, по делам, а мне поработать надо — последишь за мальчиками, если что? — попросил отец.

— Конечно, — так и не поднимая взгляда, ответила она, и, вдохнув запах сандала, услышала мягкий голос: «Спасибо, Тео».

После обеда близнецы и Федор отправились на конюшню.

— По двору только, — строго сказала им Тео. «Ворота даже не смейте открывать, я узнаю, и так вам задам, что мало не покажется».