Вельяминовы. Начало пути. Книга 2

— Ну, вот и увидит, — Тео подождала, пока муж поставит на стол чайник и медленно проговорила, глядя на него: «Помнишь, я рассказывала тебе о своем дяде троюродном? Ну, тот, за которого, я должна была выйти замуж? Белла — его дочь. Он погиб там, — Тео указала на восток, — на морях. И его сын тоже, они вместе плавали».

— Я же тебе говорил, — Масато потянулся, — и взял ее за руку, — твои дети, — это мои дети, мне все равно, любимая, хоть бы их у тебя не трое было, — а, - он улыбнулся, — десяток.

Тео взглянула в нишу, где висел изукрашенный цветами свиток. «Я сказала об этом, — она сомкнула кончики пальцев, — ему. Он всегда ненавидел отца Беллы, они были врагами. Он думал, все эти годы, что Белла — его дочь».

— Следует взвешивать каждое слово и неизменно задавать себе вопрос, необходимо ли то, что собираешься сказать, — после долгого молчания, сказал Масато. «Это один из заветов самурая».

Волк подумал и, вздохнув, продолжил: «Вряд ли он сделает что-то. Тут охрана, безопасно, даймё с ним уже расплатился за корабль — его сюда просто не пустят. Но надо поговорить с Беллой».

— Она же еще маленькая! — попыталась возмутиться Тео.

— Надо, — повторил муж. «Когда вернемся с гор, поговорим. Если тебе трудно, то могу я».

Тео нашла его руку, и, прижавшись к ней щекой, попросила: «Давай вместе, хорошо?»

— Конечно, — он поцеловал смуглую, приоткрытую воротником кимоно, шею и поднялся:

«Спасибо за чай, увидимся тогда вечером, счастье мое».

Себастьян посыпал песком чернила и потянулся. «Вот так, сучка, — почти нежно сказал он, перечитывая записку, — будешь знать, как водить меня за нос. Ну, осталось еще кое-что сделать — и можно будет сниматься с якоря. Ветер западный, дорога известная, — до Акапулько дойдем играючи. А там уже — он хищно улыбнулся, — все будет в моих руках.

Капитан отомкнул железный шкап, и взвесил на руке мешки с золотом. «Щедро все-таки даймё со мной расплатился, — подумал он. «Ну и славно, а то знаю я святых отцов в Риме, — если им не заплатишь, как следует, то они аннулируют брак как раз к моей смерти».

Он взял шпагу, и, выйдя на палубу, велел помощнику: «Очистите ту маленькую кладовую в трюме, и будьте готовы сниматься с якоря, как только я вернусь».

Вискайно отсчитал золото и озабоченно спросил у писца, восседавшего за чисто выскобленным столом в лапшевне: «Ты уверен, что все правильно?»

Тот ответил на бойком испанском языке: «Пятый год вашим морякам перевожу, господин, не беспокойтесь, все, как вы и сказали». Он сладко улыбнулся и кивнул головой на узкую лестницу сзади: «Может быть, капитан хочет развлечься?».

— Капитан уже развлекается, — ухмыльнулся Вискайно, и, забрав записку, осторожно положил ее в карман.

— Ну, — подумал Себастьян, выходя на рынок, — а теперь все просто. Не зря я узнал, когда торговцы приезжают в замок. Там сейчас будет такая толпа, что ребенка просто никто не заметит. Ну, а как только мы доберемся до «Санта-Клары», то там уже нас не догонят. У корабля дайме даже парусов еще нет, делают только, а рыбачьи лодки за нами не поспеют.

Все будет хорошо».

Он поправил шпагу и стал быстрым шагом взбираться по дороге, что вела на гору, к замку, обгоняя повозки торговцев.

— А вы с папой Масато надолго уезжаете, мама? — спросила Белла, дергая Тео за подол простого, серого с лиловым кимоно. «И почему ты не надела яркое кимоно?

— Там же горы, милая моя, — присела Тео. «Там я сама буду носить воду из ручья, и готовить на очаге, там все скромно. А мы через два дня уже вернемся, ты слушайся Дайчи-сан и Марико, занимайся, а я тебе привезу горных цветов, мы из них сделаем красивый букет, как тебя учили.

Белла прижалась к ней и тихо сказала: «Я буду скучать, мамочка».

Девочка потрогала нежным пальчиком медвежий клык, что висел на шее Тео и робко попросила: «Можно я его поношу, пока тебя нет? Я буду смотреть на него вечером, и думать о тебе».

Тео улыбнулась и, снимая кожаный шнурок, строго велела: «Только не потеряй!»

Белла положила клык на маленькую ладошку и прижала к щеке: «Розами пахнет. Я вырасту, и от меня тоже будет так пахнуть!»

— Ну, — Тео погладила дочь по мягким волосам темного каштана, — пока от моей маленькой девочки пахнет сладостями, которые она потихоньку таскает с кухни!

Она пощекотала ребенка и Белла залилась счастливым смехом.

Марико просунула голову в комнату, и, поклонившись, сказала: «Отец говорит, что повозка готова, он вас ждет».

— Ну, пойдем, — Тео взяла на руки дочь, — проводите нас.

Во дворе замка стояла совсем простая, крестьянская повозка, запряженная одной лошадью.

Масато улыбнулся: «Ну что, показать тебе, как я умею править?

Он ласково посмотрел на Тео и добавил, шепотом, оглянувшись на детей: «Я до сих пор не верю, что мы вместе, счастье мое. Обнимаю тебя каждую ночь, и все равно — не верю».

— Поверь, — Тео на одно мгновение коснулась его руки, и добавила: «Мы теперь никогда больше не расстанемся, Волк».

— Ну все, — Масато повернулся к детям, — ведите себя хорошо, и тогда мы зимой все вместе съездим в горы, увидим снег!»

— Снег! — ахнула Белла, и низко, подражая сестре и брату, поклонилась.