Вельяминовы. Начало пути. Книга 2

Дайчи-сан проводил глазами повозку и сказал: «Так, я сейчас иду заниматься стрельбой из лука, к озеру, а вы смотрите тут — сегодня с рынка товары привозят, много народа в замке, не путайтесь у людей под ногами, лучше сидите в саду, раз у вас только после обеда уроки».

Марико-сан высунула язык в спину брату и Белла дернула ее за рукав: «Ты, что, как можно!»

— Слишком много о себе возомнил, — кисло ответила сестра, — меча у него нет, кимоно я ему помогаю надевать, или матушка, а туда же — самурай!»

Белла рассмеялась и предложила: «Давай поиграем в эту игру, с камушками, ну, вэйци!»

— Сейчас я доску принесу, — улыбнулась Марико-сан, — можно и тут посидеть, на пороге, солнышко, тепло как!

Белла покрутила в руках тяжелый клык, и, обернувшись, — сестра уже ушла, — сунула его в шелковый карман, что матушка пришила к ее кимоно изнутри. «Вот там и лежи, — велела Белла, — там мой платок, и роза, что я из бумаги сложила».

«Надо будет еще попугая сложить, вот!» — подумала Белла и тут же открыла рот — ворота замка распахнулись и во двор хлынули повозки торговцев.

Воробышек, спрятавшись за деревом, увидела, как выезжает на дорогу невидный, деревенский возок. Они сидели рядом. Он обнимал жену одной рукой, а та, положив голову ему на плечо, улыбалась.

«К водопаду поехали, — горько подумала Воробышек. «Да, он ведь тогда, ночами, шептал ее имя, целовал меня — и шептал. Ну что ж, — она на мгновение положила руку на живот, — пора и мне туда, там хорошо будет, красиво».

— Кто-то тронул ее за плечо и женщина обернулась. Невысокий человек, золотоволосый, с побитыми сединой висками, в одежде иностранца, поклонившись, передал ей записку.

«Да, все верно, — холодно подумал Себастьян, — ни одна женщина в таком не откажет. Да и что тут — отец хочет, уезжая навсегда, отдать весточку своей дочке. Да и лицо, у нее доброе какое, красивая девушка, кстати. Тут такая толкотня сейчас, что их никто не заметит. А это отродье за ней пойдет, не задумываясь — как же, папа нашел в трюме кукольный домик!»

Он, было, протянул женщине, мешочек с золотом, но та подняла нежные ладошки и, показала на дерево.

— Да, да, — сказал Себастьян, — тут и буду ждать, милая. Он добавил: «Аригато», и женщина невольно рассмеялась.

«Ну что тут такого, — подумала Воробышек, проскальзывая между крестьянскими повозками, нагруженными мешками с рисом и овощами, — как там в записке было сказано — что он уезжает и хочет попрощаться со своей дочкой. Человек хороший, сразу видно, я ее приведу, и пойду туда, в горы. Как раз успею спрятаться, я быстрая, прежде них доберусь».

Белла услышала нежный голос и подняла голову — красивая, стройная женщина в простом кимоно, кланяясь, протягивала ей письмо.

Она развернула и ахнула: «Папа Себастьян нашел кукольный домик!

Женщина указала за ворота. Белла помялась, — Марико все еще не было, — и, встряхнув головой, решительно протянула женщине ладошку. Они исчезли в гомонящей толпе, что заполняла двор замка.

Тео оглянулась вокруг и ахнула: «Как тут красиво!»

Дом — маленький, в одну комнату, — стоял прямо у обрыва, над водопадом. Рядом, в ложбинке, среди серых валунов, бил родник. Она подняла подол кимоно до колен, и, скинув деревянные сандалии, ступила в воду.

— Холодная, — счастливо зажмурилась Тео, и, подняв голову, увидела в высоком, синем небе, над кронами сосен, стаю птиц. «Когда Беллу крестили, тоже так было, — вспомнила она, — кажется, со всего моря тогда чайки слетелись. А это цапли, — она прищурилась. «И гуси, — какие они красивые».

Волк обнял ее сзади и шепнул: «Послушай».

Дикий гусь в вышине,
На крыльях своих несущий
Белые облака,
Слетает на поле у самых ворот,
Где друг зовет одинокий, —

мягко сказал он, распуская ее косы.

— Одинокий? — она нежилась под его поцелуями, так и стоя в воде.

— Иди сюда, — попросил Волк, опускаясь на колени, и вдруг улыбнулся: "Теперь уже не одинокий». Он поцеловал ее смуглые, холодные ноги, — каждый палец, тонкие щиколотки, круглые колени. Тео, развязывая пояс кимоно, лаская его мягкие, белокурые волосы, шепнула: «А теперь ты послушай».

Низкий, страстный голос женщины, казалось, наполнил все вокруг:

Она идти к пределу горних стран
Прямой стезей дала тебе отвагу:
Надейся, верь и пей живую влагу,

— она почувствовала его губы, и, закричала, откинув голову: «Да!»

— Папа! — обрадовалась Белла, и подергала женщину за рукав кимоно: «Все в порядке, это мой папа!»

Воробышек посмотрела, как девочка, подбежав к мужчине, взяла его за руку. Он, ласково обняв дочь, повел ее по дороге, что вела вниз, в город. Женщина, вздохнув, тихо сказала себе: «Ну, вот, теперь можно идти к водопаду. Хоть в последний раз на него посмотрю, ты-то, — она быстро положила руку на живот, — отца уже никогда не увидишь».

Она закусила губу и стала взбираться по узкой, обрывистой дороге.