Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

— Хорошо, — нежно сказала Рэйчел, и, устроившись на его руке, — крепко заснула.

Белла прошла дальше по персидскому ковру, и, постучавшись в следующую дверь, тихо позвала: «Тетя Мэри!»

Женщина подняла растрепанную голову от подушки и прислушалась: «Это Белла, мы же на охоту хотели пойти…»

— Ну нет, — она почувствовала между ног ловкие пальцы мужа и, прикусив зубами кружево, сдержала стон, — никуда я тебя не пущу, миссис Гудзон. Я тебя месяц не видел, — тихо смеясь, переворачивая ее на спину, добавил Генри, — так что ты долго с этой кровати не встанешь. Ну, — он наклонился и поцеловал жену, — встанешь, но из опочивальни не выйдешь.

— Хорошо, — еле слышно, не отрываясь от его губ, обнимая его, сказала Мэри и громко добавила: «Белла, я посплю еще, идите сами!»

Девушка скривила губы и, вздохнув, буркнув себе под нос: «Сони!», спустилась по широкой лестнице на кухню. Там было тепло, и от разожженного очага приятно пахло жареным беконом.

Невысокий мужчина, в поношенном, зашитом, в пятнах камзоле и простой рубашке стоял с медной лопаткой в руках над противнем.

Цезарь, что лежал под столом приподнял одно ухо и заурчал.

— Не буду я тебя кормить, — ворчливо сказал мужчина, переворачивая куски бекона. «Сначала утки, а потом — еда».

Он обернулся, и Белла увидела седину в темных волосах и резкие, глубокие морщины на высоком лбу. Мужчина внезапно, ласково улыбнулся и сказал: «Вы, должно быть, мисс Белла. Если вы нарежете хлеб, то мы как раз успеем все приготовить. Возьмем с собой, на охоте всегда хочется есть. Меня зовут мистер Джон».

Белла окинула взглядом его затрепанные, порванные по шву сапоги, и спросила: «А вы слуга? Я вас не видела раньше».

— Я вчера поздно приехал, из Лондона, — объяснил мужчина, складывая бекон на оловянную тарелку, и снимая ухватом противень с огня. Его светло-голубые глаза вдруг заиграли смешливыми искорками: «Пожалуй, что так, мисс Белла. Правильно, слуга. Ну, так поможете мне?».

— Конечно, — она положила мушкет на стол и, принеся из кладовой хлеб, стала резать его на куски кинжалом.

— Там ножи есть, — заметил Джон, пристраивая противень в медной лохани и заливая его водой. «Ими удобнее».

— Мне, — сказала Белла свысока, наблюдая за тем, как он, засучив рукава, трет противень грубой щеткой, — удобнее так. Из вас бы вышел неплохой кок, — заметила она.

— Я запомню, — пообещал мужчина, и, вытерев руки полотенцем, поставил противень сушиться. «Ну, несите салфетки, будем собирать еду, — он поставил на стол старую суму испанской кожи.

Цезарь залаял и на пороге раздался звонкий женский голос: «Пойдемте, адмирал и Мэтью уже во дворе, а то сейчас эта собака всех перебудит».

— Мы сейчас, миссис Марта, — рассмеялся мужчина. «А то потом проголодаемся, а перекусить нечего будет».

Марфа — в темных бриджах, коротком, шерстяном плаще, с волосами, убранными под черную шляпу с высокой тульей, зашла на кухню. Оглядевшись, поправив мушкет, что висел у нее за спиной, она сказала: «А, вижу, познакомились уже. Ну, догоняй нас, Джон».

Белла забрала свое оружие и тихо спросила у бабушки, когда та открывала парадную дверь усадьбы: «А это слуга из лондонского дома, что ли?»

— Это его светлость лорд Джон Холланд, герцог Экзетер, — рассмеялась Марфа. «Один из самых богатых людей Англии, правая рука его Величества».

Белла застыла с раскрытым ртом на каменных ступенях, и, наконец, ответила: «А он мне сказал, что слуга».

— Правильно, — отозвалась Марфа. «Слуга страны, слуга короля. Ну, как и мы все».

Она пошла через двор к открытым воротам, а Белла, повернувшись, увидев перед собой мужчину, отчаянно покраснев, выдавила из себя: «Простите, ваша светлость, я не думала…

— Мистер Джон, пожалуйста, — попросил он. Потрепав по голове Цезаря, Джон улыбнулся.

«Будто солнце, — подумала Белла. «Я и не знала, что можно так красиво улыбаться».

— Я слышал, вы в Занзибаре были? — спросил он, выходя из ворот усадьбы «Расскажете мне?»

— Конечно, — сглотнув, примеряясь к его шагу, ответила Белла. «Конечно, ваша светлость, ой, то есть, простите, мистер Джон…

— Ну, вот и славно, — улыбнулся он. «Пойдемте, а то Цезарь, мне кажется, уже нас заждался».

Белла взглянула на его прямую спину в шерстяной, матросской куртке, и, подышав на руки, сняла с плеча мушкет. «Вот и постреляем, — сказала она тихо. «Увидите, что я меткая. Я вам пригожусь, мистер Джон, обязательно».

Мистрис Доусон зажгла высокие, бронзовые канделябры вдоль стен гостиной, и, устроившись в кресле рядом с миссис Стэнли, шепнула: «Как девочки-то хорошо играют, в четыре руки, прямо вспоминаешь миссис Тео покойную и Марту. А не опасно для миссис Рэйчел играть?»

— Что ж тут опасного? — рассмеялась акушерка, отпив кофе из серебряной, изящной чашки.

«Как раз хорошо, видите, она и гуляет, и музыкой занимается, даже из лука сегодня стреляли…

Девушки закончили играть, и Констанца, первой захлопав в ладоши, сказала: «Очень, очень красиво. И ты, Рэйчел, всего за неделю так научилась?»