Вельяминовы. Век открытий. Книга 1

-Лейб-медику императора Николая, -  герцог откинулся на спинку простого стула. «Все правильно. И не лезь на рожон, милая моя. То, что мы сейчас начинаем, может на годы растянуться, поверь мне. Тем более, что равно или поздно мы будем воевать с Россией»

-Николай был здесь, в Англии, четыре года назад, - Юджиния повертела в руках южноафриканское свидетельство о рождении.

-Загар у тебя отличный, до сих пор не сошел, - Джон снял с плиты закипевший кофейник. «Я об этом очень хорошо осведомлен. Я за два года до визита императора начал русских шпионов ловить. Нашей семьей тоже интересовались, разумеется. Николай, думаю, знает, что твои бабушка с дедушкой выжили, поэтому запомни, ни слова. Никакой семьи Кроу, или де Лу, - Юджиния заметила, что герцог, отчего-то поморщился, - и даже Кардозо. Хотя через дядю Шмуэля устроить тебя в госпиталь было бы быстрее. Обмолвишься о ком-то из семьи, тебя сгноят в Сибири, как Юджинию и ее  мужа. Понятно? - требовательно спросил герцог и рассмеялся:

-Корнелия Брандт. Юджинии Кроу больше нет. Она утонула в Атлантическом океане. Пошли, - приказал он, - я тебе револьвер привез. Там оружие тебе ни к чему, - он махнул рукой в сторону моря, - но я проверю, как ты стреляешь. Спускайся в тир, - велел он.

Юджиния проводила глазами его прямую, жесткую спину. Девушка потушила папиросу: «Я знаю, что она умерла, дядя Джон. Мне это как раз на руку». Юджиния допила кофе. Девушка быстро пошла за герцогом по узкой, темной лестнице, что вела в подвал.

В пивной было шумно, пахло табачным дымом. Невысокий, светловолосый юноша в потрепанной куртке ремесленника, с деревянным ящиком для инструментов в руках, прошел к стойке, и заказал полпинты темного эля. Оскальзываясь на влажных, разбросанных по дощатому полу опилках, он устроился в углу. Отхлебнув эля, юноша свернул папироску.

-Хорошо дома, - улыбнулся Маленький Джон, откидываясь к стене, оклеенной грязными, бумажными, засаленными обоями. Он курил, опустив веки. Джон видел бесконечный простор африканской равнины, серые пятна слонов, что двигались в отдалении и холщовые крыши фургонов.

-Алмазы, - вспомнил юноша. «Мы с Ливингстоном так их и не нашли. Хотя местные говорят, они есть на севере. А на севере буры. Ничего, если там что-то отыщут, с бурами мы договоримся, я уверен. А если не договоримся, то воевать не надо. Надо, как говорит Ливингстон, искать союзников среди цветных. Жаль, что мы до того водопада не дошли, о котором дядя Питер рассказывал. Но мистер Ливингстон своего добьется».

Он провел в Южной Африке четыре года, уехав туда в девятнадцать лет. Отец сказал ему: «Ты родился в колониях. Неплохо было бы узнать,  что они из себя представляют. Тебя трехлетним ребенком в Англию привезли. Ты Австралии и не помнишь».

Джон участвовал в экспедициях Ливингстона, работал в колониальной администрации в Кейпе. Весь последний год, когда из Лондона приехала Юджиния, якобы погостить у кузена, Джон сопровождал ее на балы и приемы. Она покинула Южную Африку тайно, на незаметном торговом судне, что пришвартовалось не в порту Кейпа, а в уединенной бухте. Они тогда еще не знали, какой корабль, из тех, что плывут в метрополию,  потерпит крушение, но в Лондоне все было готово. Свой человек в конторе Ллойда должен был внести Юджинию в списки пассажиров, а Джон, в Кейптауне, получив весточку от отца, исправить документы в портовой конторе.

Все прошло гладко,  в марте он вернулся домой. Джон побыл с матерью, в Саутенде. Отец был занят на полигоне, с Юджинией. Потом герцог вызвал его и смешливо сказал: «Тебя четыре года в Лондоне не было,- он протянул сыну паспорт, - мистер Джон Брэдли, из Оксфордшира, седельщик. Семейная традиция, так сказать, - он подмигнул  Маленькому Джона. «Ты с упряжью хорошо знаком, ты мне говорил».

-Знаком, - подтвердил Джон, глядя на серый купол собора Святого Павла, блестевший под утренней моросью. В Сити еще было немноголюдно, цокали копыта редких лошадей. Джон, вдруг, сказал: «Когда-нибудь, папа, у нас будут самодвижущиеся тележки, перевозящие людей. Тогда седельщикам точно нечего будет делать».

Отец хмыкнул: «Охота останется. Охота, скачки…, - он, внимательно, посмотрел на юношу: «Хочешь, осенью устроим большую охоту, в замке? Приглашу кое-кого, с дочерьми…, Тебе двадцать три года».

-Я никуда не тороплюсь, папа, - уверил его Джон.

-И потом, мама…, - он не закончил. Отец, прикусив зубами сигару, - он не признавал папирос, - повел рукой: «Все привыкли. Все знают, что у нее слабые легкие. Смотри, я твоих лет женился. Затягивать не надо, ты наследник титула…».

Отец сидел за простым столом. Джон, соскочив с подоконника, нагнувшись, обнял герцога: «Когда я влюблюсь, папа, я не премину первым делом достать букет цветов и объясниться, обещаю. Следуя семейной традиции. А потом все расскажу тебе и маме».

-Ладно, - герцог  рассмеялся, - а насчет тележек…, Дядя Джованни и Бенедикт что-то  придумывали, но ведь умерли оба, - он вздохнул. «Хоть рельсы под землей у нас будут».