Вельяминовы. Век открытий. Книга 1

Они медленно пошли по дороге к дому. Кованая калитка была открыта, во дворе стоял экипаж, запряженный парой гнедых.

-Стивен с ней попрощался, - после долгого молчания, сказала Марта, - Маленький Джон его из Кембриджа забрал и привез на полигон. Хорошо еще, что детей маленьких ни у кого нет. Не придется врать. Аарон и Мэри Аните все объяснят. Она девочка умная. Отец ее теперь военным капелланом будет, тоже - Марта вздохнула, - не обо всем дома сможет говорить. Анита поймет.

-Питеру бы жениться, - внезапно заметил муж, когда они уже поднимались по ступеням. «От него правнуков и не увидим, наверное». Он почувствовал прикосновение руки жены: «Ты мне обещала, до ста лет. Я все помню. Не бойся, я не умру, пока не узнаю, что с внуками нашими случилось».

-Мы не умрем, - поправила его жена  и оглядела дубовый паркет в передней, портрет миссис де ла Марк на площадке мраморной лестницы, шкуры тигров, что были брошены на пол:

-Маленький Джон  африканские диковины привез. Он сказал, что раз галереи Холландов в Британском Музее нет, он их в галерею Кроу отдаст. Я, сам знаешь, - она прислонилась к дубовым перилам, - хожу, смотрю на портрет Тео, что Изабелла покойница написала. Франческо говорит, что его в этой новой галерее повесят, которую граф Стенхоуп хочет основать.

-Не рвала бы ты себе душу, любовь моя, - попросил Питер, но сразу подумал: «Впрочем, что это я? Сколько лет подряд я закрывал глаза и видел это «Прощайте», что Тео на стекле нацарапала».

Он очнулся  в лодке, рядом с трупом сына. Питер нашел глазами Марту. Жена сидела, обессилено привалившись к борту, сжимая в руке пистолет, тяжело дыша.  На яхте, он плакал, а Марта, гладя его по голове, повторяла: «Ничего, милый мой, ничего. Я обещаю, мы отомстим, за них за всех».

Осенью Марта, с Бенедиктом и Мартином отплыли в Кантон. Питер дождался вести о том, что они прибыли в Китай, а потом наступило молчание.  Сын вернулся оттуда без левой руки. «Пуля в локоть попала, - хмуро сказал Мартин, - вынимали кое-как, началась гангрена. Ничего, папа, я привык».

- Они оба умерли.  Юджиния родами, а зять наш…, - Марта тогда покачала головой: «Местные молчали и глаза отводили. Тела мы не забрали. Слишком опасно это было. Земли привезли, с кладбища. Там два креста стоят, деревянных, и все, - Марта разрыдалась. Питер, покачивая ее, осторожно спросил: «А дети?»

-Пропали, - Марта сглотнула. «Старшего сына увезли, а новорожденный  исчез. Теодором его крестили. Там нищий какой-то обретался в то время, странник, как у них это принято. Он и стал крестным отцом. И все, - она сжала тонкие пальцы. «Все, Питер».

-Может быть, Бенкендорф что-то узнает, - осторожно заметил тогда муж.

Марта,  развязав ленты капора, вздохнула: «Пойду, обувь поменяю, и поедем. У меня примерка, у Сидонии, а тебе ведь в контору надо?»

-Надо, - кивнул Питер. Он до сих пор ездил в Сити, два раза в неделю. Внук уже побывал и в Кантоне, и в Бомбее. Питер посмотрел в зеленые, большие, глаза жены:

-Де ла Марки вернуться хотят. Ты читала письмо от Виллема. На угле сейчас можно очень большие деньги сделать, да и устали они. Третий век в колониях сидят.  Тамошнее отделение можно спокойно передать Вадии. Он и так правая рука Виллема.

-Это внук того самого мастера, что твою «Гордость Лондона» когда-то ремонтировал? - спросила Марта.

-Правнук, - улыбнулся Питер. «Он, правда, не в Бомбее. Калькуттским филиалом заведует, но не страшно, переедет. Он холостой пока. Тем более он англиканин, - добавил Питер. Марта, непонимающе, посмотрела на него.

-Он все-таки индус  - неохотно заметил муж. «Сама понимаешь, колонии. Там легче принадлежать к той церкви, что...»

-Косность, которую вам еще припомнят, - отрезала Марта. Питер, погладив ее по щеке, кивнул: «Я с тобой согласен, моя дорогая уроженка Акадии. Правнучка-то наша, - он вдохнул запах жасмина, - тоже с твоей кровью, хоть мать ее из Луизианы была».

-С моей, - гордо заметила Марта и махнула рукой: «Иди, я сейчас».

У себя в спальне она надела  ботинки черной, мягкой кожи. Поставив ногу на кушетку,  Марта зашнуровала обувь:

-Год всем траур носить придется. Нам с Питером, Мартину, Сидонии, Питеру-младшему, Стивену..., Хоть ди Амальфи не надо, и Аарону с семьей тоже. Аарон мессу и служил, вместе с Пьетро. Хорошо, что у нас свои священники есть. Хотя, если бы не было, Джон бы нашел кого-нибудь, конечно. А что делать? Рисковать нельзя, мало ли где агенты Николая обретаются.  Хотя у нас слуги проверенные, старые, а в Лондоне, и вовсе никого нет. А что надпись сделали, так это ничего страшного. Тедди  хоронили, как год ему исполнился, а сейчас восьмой десяток моему мальчику.

Марта взглянула на комод китайского лака. Раскрыв дверцы, она пробежала пальцами по ярлычкам: «Вашингтон, Бостон, Лидс, Амстердам, Брюссель, Святая Земля, Польша». Дойдя до «Санкт-Петербурга», она остановилась. Там лежали письма Теодора и Тео, письма дочери, на старой, пожелтевшей бумаге, с почти выцветшими чернилами.