Вельяминовы. Век открытий. Книга 1

В доме была большая библиотека на всех европейских языках. Юджиния, полистав том Бальзака, отложив его, вздохнула.

-Одиноко, - пробормотала девушка.

Джон предупреждал ее об этом. Он говорил, что везде, и в Европе, и в России она будет одна. «Там есть резиденты, - заметил герцог, - но работать тебе придется без них. Эти люди только для связи. Для того, чтобы посылать сведения мне. Есть сигнал тревоги, ты помнишь его».

Юджиния помнила. Ей надо было отправить письмо в Берлин, до востребования, на почтовый ящик под четырьмя цифрами.

-Вот и все, - Джон махнул рукой: «Правильно, что я не стал вмешивать в это Кардозо или еще кого-нибудь из семьи. Пусть себе живут спокойно. Хватит и того, что Шмуэль ей комнату снимет».

-А в остальном, - закончил герцог, - просто передавай весточки вместе с теми сведениями, что ты будешь отправлять. Стивен все получит. Не лезь на рожон, ты туда не мстить едешь, а работать. Удастся тебе что-то узнать о Воронцовых-Вельяминовых, тем лучше. Но вряд ли, как мне кажется, - он вздохнул, - старшему мальчику пять лет было. Он помнил, кто он такой. И что бабушка и дедушка у него Кроу, тоже помнил. Как-нибудь бы связался, пришел бы в посольство. Думаю, там давно нет в живых никого, одни могилы.

Юджиния вспомнила, что бабушка Марта рассказывала ей о Сибири и поежилась.

-Пьешь, - раздался  у нее за спиной смешок: «Отличное бордо. Такое в Лондоне по пять гиней за бутылку продается. В Брук-клубе только его и заказывают, - герцог опустился в кресло напротив и налил себе вина.

Трещали дрова в камине. Он грел в руках простой стакан: «У нас газовые фонари давно, газовые плиты, а когда-нибудь, - Джон обвел рукой комнату, - все это электричеством будет освещаться, обещаю. Но все равно, лучше живого огня ничего нет».

Его прозрачные, светло-голубые глаза, взглянули на Юджинию: «На рассвете яхта придет, собирайся».

-Я  готова, - девушка выпила и вдруг, дерзко, спросила: «Дядя Джон, а вам никогда не бывает одиноко?»

Герцог молчал. Сжав зубы, он осушил бокал: «Не стоит об этом говорить, Юджиния».

-Корнелия, - поправила его девушка. Поднявшись, она наклонилась над его креслом. Каштановые волосы пахли солью. «Это не я, - услышал Джон шепот, - Юджинии Кроу больше нет. Она умерла, утонула в Атлантическом океане. Вы сами мне говорили. Это не я...»

-Не ты, - согласился Джон. Сам не понимая, что делает, он протянул руку и привлек Юджинию к себе. Пустой стакан прокатился по столу и упал на потрепанный ковер, ветер стучал ставней: «Это не она. Это Корнелия. Один раз, один только раз».

Наверху  она лежала, уткнувшись носом в его плечо, потрясенно, тяжело дыша. Джон рассмеялся:

-Так даже лучше. Это тебе бы только мешало там, - Джон повел рукой: «Но ты, - он прикоснулся губами к большим, лазоревым глазам, - ты меня дразнила, Корнелия. Я видел».

Она покраснела. Коротко кивнув, девушка шепнула ему что-то на ухо. «Я  постараюсь, - ответил Джон, - чтобы ты сегодня не заснула».

Она все-таки задремала, так и обнимая его. Джон, найдя на полу сигары, глубоко затянулся: «Придумаю что-нибудь, - он выпустил дым, - разберемся, а пока, Господи, как я устал. Я просто хочу, чтобы рядом со мной кто-то был. Хотя бы ненадолго».

-Спасибо, - услышал Джон ее голос. Он погладил девушку по голове: «Я приеду, проверю, как ты там, в Амстердаме обустроилась. А потом и в Берлине..., - он не закончил и Юджиния кивнула: «Я все понимаю. Я просто..., просто буду вам благодарна, вот и все».

Он молчал, протянув ей папиросы, чиркнув спичкой.

-Я за твоей спиной, Корнелия, - наконец, сказал Джон: «Ты помни это. Если что, я сделаю все, чтобы тебя оттуда вытащить. Ничего такого не случится, конечно, - Джон подмигнул ей и взял с пола папку: «Знаешь, что это?»

-Моя папка, - она улыбнулась: «Я ее много раз видела. Только моего имени там нет. Корнелии Брандт».

-Еще чего не хватало, папки именами подписывать, - буркнул Джон. Покусав карандаш, поцеловав ее теплое плечо, он решительно набросал: «Шпага».

-Почему? - спросила Юджиния.

-Ты на нее похожа, - Джон прижал ее к себе: «На вашу, семейную, шпагу Ворона. Вроде и красивый клинок, а бьет без промаха. По-немецки, «Брандт» означает «меч», о чем ты, - он поцеловал девушку в нос, - должна помнить. Теперь иди ко мне, - он порылся в вещах и нашел свой хронометр, - через два часа здесь будет яхта, а я еще не сделал всего того, что хотел».

Герцог стоял на серых камнях берега, кутаясь в свою потрепанную куртку, дыша на руки. Утро было зябким. Паруса яхты растворялись в белесой дымке.  Пахло солью, дул влажный, несильный ветер. Джон вздохнул: «Через сутки она будет в Схевенингене. Вот и хорошо».

Он, внезапно, поморщился:

-Что-нибудь придумаю, - успокоил себя Джон: «Я говорил, такого не повторится. Только с ней, обещаю. Еве об этом знать не надо, ни к чему».

Он, зачем-то, помахал яхте. Мачты почти скрылись из виду. Закурив, Джон  пошел к воротам,  за ночной почтой. Там, как он надеялся, лежала каблограмма из Лондона, от сына.