Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни (СИ)

- А вы хорошо владеете мечом? – спросила Алма, спустившись по грубой одежде вниз и достигнув ножен.

- Да, – ответил он, оторвавшись от трубки и снова вдохнув, добавил, – приходится.

- А кто меня будет учить владеть мечом?

- Возможно Доэлнор, хотя он редко бывает не занят.

Алма села на кровать, путая на голове волосы рукой, как бы вытирая их, отчего те не намного, но всё же быстрее сохли. Тем временем, девочка тихо наблюдала за движениями дыма, то, как густо он поднимался из трубки и, волной рассекая воздух, таял в кислороде дня. Почему-то сейчас Алму охватили едва ощутимые объятия покоя, которых она уже очень давно ждала, и сейчас, когда они наконец-то нашли её, девочка не хотела их отпускать, кем бы ни был Глафнег – странствующим магом, даже обычным бродягой без капли волшебной силы, но в этом его раздвоении характеров что-то было. Она нашла некое удовольствие смотреть, как он с нахмуренными бровями думает о чём-то, а потом, резко вспоминая что-то или вообразив нечто странное, начнёт улыбаться, иногда почти смеётся. Этой простоты не хватало девочке в общении с эльфами, за эти два она уже поняла, что эльфы настолько уходят в себя, что даже не замечают того, кто стоит рядом в буквальном смысле, из здесь живущих выделялся Доэлнор, который был наиболее приземлён и поэтому единственным представлял политику этих мест. Титания – очень красивая и нежная в общении, но так как и все любит думать, хотя по приземлённости, в рядах деления, Алма занимала третье место после Доэлнора. Из всех знакомых или по крайне мере тех, которых помнила, на первое место вышел новый друг – Ланс. Она часта слышала, гуляя по городу вчера, что горные эльфы говорили про лесных: «Они не такие мудрые, действуют по скорой мысли и в ритме собственного сердца». Именно это и понравилось Алме в юном принце. Глафнега девочка не могла равнять с эльфом, он не являлся им, но почему она такая? Ведь она эльф? Или нет?

- О чём задумалась? – мягко спросил маг, убирая трубку в карман.

- Ни о чём конкретном. Но, – она сглотнула и всё же решение было принято, её что-то тянуло к этому магу, глубоко лежащее чувство подсказывало, что ему можно довериться, что он поймёт, – я просто подумала, я эльф? Ведь мой дядя…

- Нет, – не дослушав её, Глафнег ответил и снова также пристально посмотрел на её лицо, – несмотря на то, кем является Доэлнор, в тебе не так много эльфийской крови, как ты думаешь. А теперь, я бы хотел задать тебе вопрос. Тогда, в парке, ты точно не сопротивлялась магии Аргона? Ни капли?

- Нет, я думал совершенно о другом.

- О чём же?

- Я спрашивала его, хотя скорее себя, зачем он так поступает и для чего делает это.

- Это удивительно, что ты выжила, и больше всего меня поражает то, что, похоже, он не собирался убивать тебя. Если бы хотел, то и доли секунды хватило бы ему на это!

- А, – она запнулась, – вам неизвестно, почему он сохранил мне жизнь?

- Нет, неизвестно. Однако мне хотелось бы узнать это. – Тут Алму заколотил страх изнутри, и она даже не поняла к чему он, возможно из-за этого странствующего мага, ведь как-никак девочка представляла всю силу Аргона, но вот сила Глафнега была неизвестна ей, и из-за этого она начала бояться ещё и за самого Аргона, но больше всего трясла возможность того, что он всё же узнает суть этой угрозы со стороны чёрного мага, не более чем угрозы. Ей не хотелось бы, чтобы все знали об этом, пусть истина сохранится в её голове недоступная никому, кроме Аргона, это больше никого не касается!

Тут она потянулась к тумбочке, на которой лежала толстая переписка, и, хотя эта книга была за одну ночь практически выучена наизусть, тонкие пальцы Алмы быстро перелистывали страницы в поиске любимых строк.

- Что за книга?

- Переписка политиков, выдержки из конгрессов…

- Интересно?

- Конечно, очень. – Тут Глафнег ещё больше заинтересовался девочкой, чем она сама выдержками из выступлений на советах.

- Ты уже разговаривала с Доэлнором о политике?

- Да, вчера за обедом пришлось, хотя обед тянулся до самого ужина. – Алма боялась даже в голове посмеяться над этим, но такие длинные эльфийские застолья казались ей в прямом смысле смехом, это уже были настоящие совещания по вопросам внешних и внутренних дел. И до чего же ей стало легче, когда она услышала тихий смех Глафнега над этим обычаем эльфов.

- Да, – выдохнул он, – в тебе не так много эльфийского, как я думал.

- Это плохо?

- Нет, хорошо. Эльфы, как ты уже заметила, наверное, не так близки к земным делам, но именно проблемы низа определяют судьбу верхов.

- Это слова Эгонора Тулейза! – радостно сказала Алма. Так легко было разговаривать с этим бродяжником, что она уже и не думала о высоких манерах, была как можно проще.

- Да. Ну, ладно! – прервал он скорее сам себя. – Волосы высохли?