Величайшая победа Роммеля

А где в это время находился Лис пустыни? Вскоре после рассвета его командный пункт возле Бир—эль—Хармата был атакован и разгромлен, поэтому Роммелю пришлось путешествовать. Позднее он узнал, что у 15–й танковой дивизии почти закончились боеприпасы, и Роммель стал более настойчиво пытаться установить контакт с Африканском корпусом. Вместе с небольшим сопровождением он передвинулся на 10 миль к северу от Бир—эль—Хармата, где «перед нашими глазами развернулась типичная картина сражения в пустыне. К небу поднимались столбы черного дыма, придававшие зловещее и мрачное очарование пейзажу». Роммель не сумел пробиться к своим, однако он нашел путь, по которому можно было провести транспортные колонны. Когда он вернулся в расположение своего полевого штаба, то обнаружил, что британские танки проутюжили его еще. раз.

К концу дня генерал Ритчи все еще был удовлетворен ходом событий. Англичане потеряли 150 танков и потерпели поражение, но не были разгромлены. Ударные силы Роммеля оказались разбросаны на обширной территории, его штаб был разгромлен, а положение с топливом и боеприпасами стало критическим. Кроме того, произошло событие, значение которого не оценили ни Роммель, ни англичане. Итальянские дивизии «Павия» и «Триесте» пробили две маленькие бреши в минных полях возле Тарик—Капуццо и Тарик—эль—Абд, в тех местах, которые не могла обстреливать английская артиллерия. Эти бреши, находившиеся на расстоянии 10 миль одна от другой, использовать было трудно и опасно, однако они все—таки обещали облегчить положение попавших в ловушку «африканцев».

Роммель решился немного ослабить давление на свои главные силы, заставив итальянцев завязать бой на северном участке фронта. Ночью 28/29 мая он приказал генералу Крювелю «прорвать минные заграждения с запада, чтобы обезопасить тылы». Крювель сразу поднял по тревоге итальянскую пехотную дивизию «Сабрата» и направился в штаб 104–й артиллерийской группы, чтобы вместе с генерал—майором Краузе, командующим артиллерией Танковой армии, составить план артиллерийской подготовки. После этого он уселся на заднее сиденье разведывательного самолета Физелер «Шторх», заявив, что не любит летать на маленьких самолетах. «Шторх» полетел назад, к линии фронта, однако сигнальные ракеты, которые должны были обозначить расположение германских войск, не были выпущены. Отвечавшего за это офицера вызвали к телефону в самый неподходящий момент. В результате генерал обнаружил, что летит над расположением англичан на высоте всего 500 футов. Вражеские пулеметы изрешетили хрупкий самолет, мотор был поврежден, а пилот убит. С заднего сиденья Крювель не мог дотянуться до ручки управления, и ему оставалось лишь беспомощно ждать конца. Каким—то чудом самолет благополучно приземлился. Заместитель Роммеля пулей вылетел из кабины. Однако его тут же захватили солдаты британской 150–й пехотной бригады, которые обращались с пленным очень хорошо. Его угостили огромным стейком, а потом отправили в Каир. Германская армия потеряла одного из своих лучших командиров. Без него атака дивизии «Сабрата» вряд ли могла что—то дать, так оно и произошло. Итальянцы на рассвете атаковали позиции 1–й южноафриканской дивизии к северу от Алам—Хамзы, но атака тут же захлебнулась под сосредоточенным огнем Кейптаунских гайлендеров и 2–го трансваальского шотландского батальона. В плен попали 400 итальянцев, в том числе 13 офицеров.

Когда полковник Зигфрид Вестфаль, начальник оперативного отдела штаба Танковой армии, узнал, что генерал Крювель пропал, он сразу забеспокоился, как бы командование не перешло к не слишком отважным итальянским генералам, так как Роммель застрял где—то во вражеском тылу. Вестфаль опасался, что итальянцы могут приказать отступить, оставив ударную группировку в западне. К счастью, фельдмаршал Кессельринг, главнокомандующий войсками Южного театра и номинальный начальник Роммеля, случайно находился в штабе Танковой армии, когда пришло сообщение об исчезновении Крювеля. Вестфаль, который не боялся брать ответственность на себя, попросил фельдмаршала Люфтваффе временно принять на себя командование группой Крювеля. Кессельринг не слишком хотел соглашаться на это, однако Вестфаль убедил его. Это был неслыханный в анналах военной истории прецедент — фельдмаршал оказался в подчинении у простого генерала.