Величайшее тайдзюцу (СИ)

— Чего? Нет, вы неправильно поняли! Просто для того, чтобы научиться снимать печать, мне пришлось её хорошенько изучить! И Нейджи не возражал!

Наруто сунул руку ко рту Итачи, и дождался, пока у него не пропадут раны, а дыхание не станет ровным и уверенным.

Саске подошёл и склонился над братом. Наруто взял друга за руку и, нагло ухмыляясь в ответ на удивлённый взгляд, выплеснул чакру. По коже Саске поползли цепочки иероглифов, которые закрутились в плотную спираль и бесследно пропали.

— Теперь он сможет активировать додзюцу только с твоего позволения. Пусти чакру через печать, удерживая половинную Ин Тигра. Если воспользуешься Ин Крысы, можешь ещё и заблокировать его чакру.

— А боль? — спросил Саске.

— Не-а, эту херню я не добавлял. Если тебе так хочется его помучить, просто ткни кунаем!

Саске встал, поочерёдно сложил Ин Крысы и одноручную печать Тигра, и довольно кивнул. Затем склонился над Наруто и изо всех отвесил ему подзатыльник.

— Эй, ты чего, идиот? — завопил Наруто, подымаясь с земли, в которую впечатался лицом.

— Ты первый меня ударил, придурок! Мог бы и просто сказать!

— А, ну да… Хотя стоп! А то ты мне разрешил бы вырвать себе глаза!

— Хн!

— Ладно-ладно! Ну, хватай своего драгоценного братика и пойдём!

— Куда?

— Домой, Коноху, конечно же!

Саске задумался и отрицательно покачал головой.

— Рано. Мне нужно поговорить с братом и разобраться в себе.

Наруто вздохнул, опять эти заморочки Учиха!

— Не слишком затягивай, Сакура-чан скучает! Ладно, Хеби-саннин, Цунаде и Джирайя вас очень заждались. И вы просто представить не можете, как вас вновь мечтает увидеть Анко-чан!

*

Пусть Наруто знал, что стал очень крутым, но себя он не переоценивал — прошлые уроки не прошли даром. У противника всегда могло найтись неизвестное дзюцу, какой-нибудь абсурдно могущественный кеккей-генкай или странная печать, нарушающая все понятия о разумном. Так что он был готов к самому серьёзному вызову, когда на весь мир прогремело заявление о начале Четвёртой Мировой Войны Шиноби, исполинской призрачной фигурой, скрытой плащом с высоким воротником.

И когда Какаши-сенсей, такой сильный, такой умелый, был похищен с помощью странной техники, Узумаки не стал бросаться в погоню безрассудно. Нет, он, конечно же, бросился в погоню немедленно, но был готов к любым неожиданностям. Впрочем, поначалу неожиданности были терпимы.

Первым появился призывающий змей придурок с острым подбородком и очень приличными запасами чакры. Для Наруто, чьи спарринги с Анко-чан были привычным времяпровождением, это был вопрос одного Разенсюрикена стихии Огня — наконец-то можно было не сдерживаться.

Затем была восхитительная красотка с толстой косой и скверным нравом, призывавшая странных животных — шипастых собак, а затем и диковинную помесь кабана, черепахи и дикобраза, с которой она слилась и торчала из покрытого бронёй лба. Это слишком напоминало былые деньки, правда во время Вторжения Звука, Гаара, торчащий изо лба Шкуаку, просто спал, а не размахивал кнутом. Впрочем, это не слишком мешало беседе, так что вскоре дзюцу призыва было завершено, а Наруто, сжимая девушку в объятиях, неловко гладил её по спине и нашёптывал утешающие слова, отгоняя непрошенные будоражащие мысли насчёт пышной едва прикрытой груди пришимающейся к его телу. Куноичи, которую звали Ни-чан, лишь растерянно потирала покрасневшую щеку.

Третий придурок, казавшийся близнецом первого, развернул два свитка и воспользовался дзюцу Призыва, что сразу не понравилось Наруто. Один из свитков оставался мёртвой бумажкой, а из второго поползла чёрная жижа со слишком знакомой сигнатурой чакры. Тут же пришли воспоминания клона, оставшегося с Ни-чан, оказалось девушка исчезла в клубах дыма, и теперь происходящее не нравилось Наруто ещё больше. Он боялся прервать странную технику, ведь в этом случае Ни-чан могла погибнуть! Впрочем, выход нашёлся быстро — Узумаки просто подскочил к придурку, ухватил его за плечо и, пока чёрная масса не покрыла руку полностью, оторвал её в плечевом суставе. Жижа полностью покрыла руку, после чего начала светлеть и обретать форму, превратившись в ошеломлённую, растерянную и очень-очень злую Ни-чан, которая, не мешкая, подбежала к бывшему напарнику и захлестнула его горло своим кнутом. Узумаки не любил причинять боль, как и наблюдать за причинением боли другим, поэтому быстро оборвал мучения придурка, вонзив кунай ему в глаз.