Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы

Александра Федоровна в качестве супруги Николая II была принята семейством Романовых, мягко говоря, достаточно прохладно. Она чувствует себя одиноко, ищет опоры, пытается проникнуться духом православия, понять страну, с которой отныне связана ее жизнь. Все ждут появления наследника, мечтает о сыне и сама Александра Федоровна, поскольку это укрепило бы ее положение. Но… одна за другой родятся девочки. Семейство Романовых чуть ли не открыто выражает свое разочарование, а императрица впадает в отчаяние, нервы ее на пределе. Ей остается смириться или надеяться на чудо, и она всей душой жаждет этого чуда, внимая замысловатым историям черногорок о языческих обрядах, колдунах и ведьмах, о старцах и юродивых, обладающих сверхъестественным даром исцелять и предсказывать будущее. Милица обладала глубокими и обширными познаниями в области мистики, паранормальных явлений. Она была, как писала в своем дневнике Анна Вырубова, «необыкновенно начитанная в мистической литературе, изучившая даже персидский язык для того, чтобы в подлиннике ознакомиться с персидскими мистиками, она считалась чуть ли не пророчицей».

Во все века по Руси ходило множество старцев и юродивых. Они бродили по городам и весям, кормились от добрых людей: кто копеечку подаст, кто кусок хлеба, кто и покормит. А иной раз и переночевать в дом пускали. Народная молва говорит, что чудес юродивые и старцы творили немало.

В 1907 году иеромонах Оптиной пустыни Даниил, в миру Дмитрий Михайлович Болотов, незадолго до собственной кончины написал картину, которую затем послали государю. Сюжет картины очень странен, духовный писатель А. Н. Стрижев описывает картину так: «Уже перед кончиной, последовавшей в 1907 году, отец Даниил Болотов пишет знаменитую картину, сюжет взят из грядущих времен. На огромном холсте изображены Император, Императрица и Наследник, восхищенные на Небеса. Сквозь облака, по которым Они ступают, мчатся рои бесов, рвущиеся в ярости к Цесаревичу. Но сатанинский порыв сдерживает Митя Козельский, отстраняющий от Наследника вражеские полчища. Картина, имевшая глубокий пророческий смысл, была послана Царю, при Дворе не остались равнодушны. Вскоре в Петербург затребовали блаженного Митю Козельского, который удостоился приема от Самого Императора».

Есть и иные версии создания картины. Митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Храповицкий) утверждал, что автор ее — послушник Оптиной пустыни художник Виноградов. Авторство же было приписано иеромонаху Даниилу Сергеем Нилусом, который и представил в царский дворец блаженного Митю Козельского. В жизни Митя ходил в потрепанной монашеской рясе, босой, его длинные волосы висели немытыми и нечесаными прядями. Словом, выглядел он в высшей степени неопрятно. Митя страдал не только слабоумием, но и косноязычием. Ему приписывали дар ясновидения. Феофан об этом писал следующее: ««Блаженный Митя», несомненно, обладал даром ясновидения, в чем я мог убедиться на собственном опыте: при первом свидании со мною он прекрасно и точно обрисовал обстоятельства моей жизни. Им поразительно точно был предсказан ход японской войны, в частности падение Порт-Артура».

Итак, немытый, вонючий и косноязычный Митя попадает во дворец, его принимает сам Николай II и считает эту встречу достойной записи в дневнике: «1906, 14 января. Пришел человек Божий Дмитрий из Козельска около Оптиной пустыни. Он принес образ, написанный согласно видению, которое он имел. Разговаривали с ним около полутора часов».

В царском дворце побывало множество «божьих людей»: старцев, блаженных, юродивых. Среди них попадались и откровенные проходимцы. Так, однажды, в самом начале 1900-х, появился «человек около 50 лет, маленький, черноволосый и черноусый, с ужасным южно-французским акцентом», как описал его великий князь Константин Константинович. Этот мсье Филипп из Парижа уверял, что ему по силам врачевать любые болезни, а еще он запросто путешествует в царство мертвых и назад… На самом деле мсье Филипп был уроженцем Лиона, и звали его Назьер Вашоль. Он поклялся наколдовать царице мальчика, после чего стал запросто вхож к императрице. Александра Федоровна страстно мечтала о мальчике, о сыне, и была готова поверить во что угодно и кому угодно. Она не выгнала его даже тогда, когда выяснилось, что так называемый мсье Филипп — отъявленный проходимец.