Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда!

Меньше чем через полчаса к борту «Абрека» «с шиком», гася тридцатиузловую скорость «полным назад», подошёл крейсер «Изумруд», сначала семафором с мостика, а потом и голосом испросил разрешения швартоваться «борт к борту». Разведённой реверсом волной яхту ощутимо раскачало, но рулевой и швартовая команда «Изумруда» сработали выше всяческих похвал.

На палубу «Абрека», ещё до того, как корабли прижались кранцами и остановились, рисуясь марсофлотской лихостью, перепрыгнул моряк в белом кителе с Георгиевским крестиком на груди.

– Капитан второго ранга Белли прибыл в ваше распоряжение, господин полковник, – сверкая белозубой улыбкой, доложил он Басманову, всем прочим отдав легкий полупоклон. Ни Катранджи, ни Исаков заслуживающими отдельного внимания фигурами ему не показались.

– И отчего это вдруг? – спросил Басманов. – Да вы подсаживайтесь, прибор сейчас принесут, – указал он капитану на накрытый стол. – Вроде на эту тему у нас ни с кем разговора не было…

И тут же в кармане у него подал вибровызов «портсигар» Верещагиной. Как и обещал Воронцов – «если что».

Полковник отошёл за ближайший кильблок и откинул крышку блок-универсала.

– Слушаю, Дмитрий Сергеевич…

– Это я тебя слушаю. Крейсер подошёл?

– Так точно. Белли минуту назад представился. Пижонит, как всегда. И темнит…

– А ты чего хотел? Дело молодое, я б тоже сейчас козликом скакал. Девиц поблизости нет?

– Нет, на берегу остались.

– Значит, пусть службу без восхищённых глазок вокруг несёт. Он тебе сейчас полностью подчинён. С Катранджи я переговорю, через радиорубку крейсера, а дальше по обстановке.

– Так Ибрагима что, на крейсер переправить?

– Именно…

Пока Исаков расспрашивал кавторанга, откуда здесь взялся его странный крейсер, вроде как систер-шип погибших в японскую и мировую «Изумруда» и «Жемчуга», но и отличающийся в существенных деталях, Катранджи прямо по корабельному радиотелефону общался с Воронцовым.

Впрочем, в этом для него ничего странного теперь не было – события в Замке сильно расширили его кругозор.

Дмитрий не стал говорить ему, что вместо трёхнедельного, как минимум, перехода в Крым из новозеландского форта решили организовывать его переправу через половину глобуса опять же с помощью Замка, то есть как бы помимо всяких контактов с материальным миром и, само собой, без потрясений соседних реальностей. Хотя, с другой стороны, всё их множество входило в единый континуум Гиперсети, и каким-то образом между собой взаимодействовало, опять же по-библейски – «нераздельно и неслиянно».

Единственный эффект, от которого избавиться не удавалось даже в таком варианте, – звуковой, адекватный переносимой массе. Что полностью подтверждало «посюсторонность» форзейлей, Замка и всего с ними связанного. Переносы материальных объектов по методикам Удолина, сквозь уровни эфира, никакого воспринимаемого человеческими чувствами эха не создавали.

Вышел турок из радиорубки в состоянии странной задумчивости.

– Что-то случилось, Иван Романович? – участливо поинтересовался Басманов прямо с палубы «Абрека». От мостика крейсера его отделяло не больше пяти метров. Мало ли какие у человека могут быть неприятности, раз из другого мира его «к прямому проводу» позвать просят: гарем экстренно и неизлечимо заболел, биржевый крах случился или соратники, пользуясь его отсутствием, экстренный «октябрьский пленум»[150] провели.

– Ничего особенного. Просто этот ваш «товарищ» сказал мне, что всё меняется. Что сегодня же нужно загрузить вот на этот корабль весь наличный запас вооружения и немедленно переправить его в указанное мною место…

– В смысле?

– Я должен за ближайшие три-четыре часа определить новое место выгрузки, всего одно, и не из тех, что раньше планировал. С вашей помощью связаться с кем-то из доверенных моих людей, которые должны не позднее завтрашних четырёх утра (Катранджи назвал день и время для своей реальности) встретить груз и иметь при себе ликвидные ценности на оговоренную сумму… Как-то быстро и неожиданно у вас там обстановка меняется… И вообще, о сумме мы пока не условились, и роль господина Воронцова мне теперь совсем непонятна.

Ибрагим выглядел не то растерянным, не то обиженным, что для такого человека было совсем не свойственно. Да и вообще, с момента, как он оказался в орбите «Мальтийского креста», он довольно сильно изменился. На набережную Одессы совсем недавно сходил будто бы совершенно иной персонаж.

– Ну с суммой мы решим. Иван Степанович, – повернулся он к Исакову, – свяжитесь с берегом, пусть доложат, чего и сколько они могут отгрузить сегодня до… полуночи. Передайте, что под погрузку подойдём через… За час управимся? Вот, значит, пусть и начинают товар на рампу подавать…

– А роль адмирала Воронцова… – ответил он на предыдущий вопрос Ибрагима. – Вот такая у него роль – главного пожарного, на случай непредвиденных случайностей, о которых мы только что говорили.