Величие. Книга 3

«Некромант прокляни этот черновик! Всё, мой рабочий день окончен. В конце концов, я целую неделю возвращалась домой к одиннадцати, и разве я не имею права устроить себе в пятницу небольшой праздник?» – сдалась баронесса и заперла документы в ящике стола.

На улице её настроение сразу улучшилось. Заходящее солнце, несмотря на середину зимы, было очень яркое, словно весеннее. Пушистый рассыпчатый снег белоснежными горами высился на обочинах улиц, сверкал ледяной алмазной пылью на вывесках и фасадах домов, серебрил ветки деревьев. Кое-где во дворах полыхали налившиеся грозди рябины, и бурые стаи воробьёв наперебой чирикали, дерясь из-за сладкой добычи. Лёгкие сжались, вдыхая обжигающе-холодный воздух. Защипало губы, щёки, нос. Пришлось ускорить шаг, сунув руки в карманы, и вот уже внутри разливается тепло – а кругом белизна, и чистое голубое небо, и простор бульвара, и отражающееся в витринах золото солнца, и мелодичный скрип искрящегося наста, перемешанного с песком. Нога ступает на него мягко, не скользит.

Сепиру была счастлива, и радость переполняла её. Ей хотелось смеяться. Ей хотелось заполнить своим смехом весь мир. Невыразимая острота чувств ослепляла, доводя каждый нерв до предельного напряжения. Случись сейчас ураган, баронесса и тут бы нашла повод для ликования. «Я женщина, – с гордостью подумала она, ощущая, как желание пульсирует в глубине, окрашивая город в яркие, соблазнительные тона. – Я женщина. И как хорошо, что я – это я!» Не испытывая никакой охоты томиться в экипаже, она шествовала по заледеневшим улицам столицы. Впереди вдруг мелькнули знакомые рыжие волосы, припорошенные лёгким инеем: Кэрел не спеша шёл, отчего-то поглядывая по сторонам.

– Кэрел!

Князь обернулся, и уголки его глаз приветливо сощурились. Сепиру прибавила шагу, нагоняя друга.

– Что разглядываешь?

– Да вот. – Кэрел махнул, указывая на обрамляющий тротуар кустарник. На антрацитово-чёрных прутиках застыли, сверкая, точно драгоценные, прозрачные бусины льдинок. – Красота, скажи? Нарочно такое не изобретёшь. И вообще сегодня день такой… нарядный.

– Чудесный! – с чувством подхватила Сепиру. Они пошли рядом, каждый выдыхая густые облачка пара. – У нас в детстве с сестрой забава была, – вспомнила с улыбкой баронесса, – мы собирали по всей округе сосульки, а летом доставали их из холодильного погреба и клали дома в горшки с цветами.

– А я дожидался самых больших, чтобы изображать, что это меч или кинжал. Иногда специально для этого пытался подтапливать их своей магией, но меня сильно ругали, – рассмеялся Кэрел.

– Чтобы дом не спалил?

– Верно. У нас ведь очень разрушительные чары. Как твоя сестра?

– Пишет, что уже лучше. Два года прошло… Надеюсь как-нибудь с ней пересечься. Так ты прочёл ту книгу, что я тебе давала?

– Да, мне понравилась мысль, что предрассудки портят жизнь в равной степени всем: как женщинам, так и мужчинам. Нет одной выигравшей стороны – по крайней мере, духовно. Социально – может быть, но при всём материальном благополучии каждый из мужчин этой истории всё равно несчастлив. А если вдуматься в значение этого слова – «несчастлив», – то как много оно на самом деле значит! Ведь без чувства счастья мы не можем понять, зачем живём. Нет, серьёзно. Просто попробуй вообразить: однажды ты просыпаешься и понимаешь, что ничего, ничего из твоей комфортной жизни не приносит тебе удовольствия. Ты как будто зависаешь над зияющей пропастью. И сорваться в неё можешь в любой момент… – Кэрел умолк, о чём-то задумавшись.

– Помнишь все эти поверья, что доброе существо, умерев, упокоится без страданий, а злое будет долго мучиться в Бездне, прежде чем дух его исчезнет? – спросила Сепиру. Князь кивнул. – Когда я читала повесть, то думала, зачем нам, собственно, эта страшилка. Мы и так совершаем много ошибок, о которых потом жалеем… разве мы не расплачиваемся за них уже при жизни, на протяжении многих лет? Это смешно – грозить загробными карами, когда лучше всего мы наказываем себя сами. И понимаем это слишком поздно, когда остаётся пожинать плоды.

– Да, да. А ещё…

И они продолжали болтать о всяком, коротая дорогу до дворца. Брови у обоих покрылись коркой белых снежинок, а губы онемели, но ничто не могло помешать воодушевлённой беседе двух друзей весёлым пятничным вечером. Полчаса пути пролетели как пять минут. Они и сами не заметили, как миновали ограду придворцового парка, пока их не окликнули, заставив очнуться:

– Эй! Вы чего мёрзнете? – Пьерше, высунувшись из обогнавшего их экипажа, приветственно приоткрыл дверцу. – Залезайте ко мне.

Однако Сепиру задорно закричала в ответ:

– Сам иди к нам. Нас больше, давай вылезай!

Очевидно, графу не очень-то хотелось гулять по морозу. Тем не менее он с недовольной гримасой спрыгнул на аллею, велев кучеру продолжать путь без него, и присоединился к радостно улыбающимся друзьям.

– Ты чего это весь день в кабинете сидишь, а потом ещё и в карете прохлаждаешься? Надо в седле, поддерживать спортивную форму! Ишь, какой ленивый стал, – шутливо отругала его Сепиру.