Великая аграрная реформа. От рабства до НЭПа

Е. Прудникова: Необязательно. В Польше и на Украине меньше, потому что там плотность населения большая, особо не размахнешься. А вот Дон, Кубань, Краснодарский край — там очень большие бывали хозяйства. Еще Сибирь… Наши знаменитые железные дороги в основном под это дело и строились — чтобы продовольствие из отдаленных районов гнать в европейскую часть на продажу, ну и на экспорт тоже… Но проблема не в том, кто кормит Европу, проблема в том, куда девать аутсайдеров. У нас получилась совершенно безумная экономическая реальность: 80 млн человек для экономики просто не существовали.

Д. Пучков: Как хорошо все было устроено при царях, а?

Е. Прудникова: И не говорите! Когда в конце XIX века внезапно упали на международной бирже цены на хлеб, дивная фраза прозвучала в российской печати: натуральное хозяйство оказало России великую услугу, оно служит причиной того, почему земледельческий кризис, охвативший всю Европу, нами переносится сравнительно легче. У нас есть огромное количество хозяйств, стоящих вне влияния низких хлебных цен. Что это означает? Это значит, что у нас огромное количество хозяйств, на которых падение цен на хлеб не отразилось, потому что они хлеб растят только для себя. Им даже еще и лучше, потому что у нас добрая половина крестьянских хозяйств хлеб покупала.

Д. Пучков: Безумие какое-то… А где деньги брали? За счет чего покупали?

Е. Прудникова: За счет всего на свете. Как писал Лев Толстой, крестьяне всегда работают. Отхожие промыслы, корзины плетут, вяжут, батрачат, дети в няньках служат. Дети у бедняков начинали работать с 5–6 лет. Лет в 6–7 его уже отправляли к какому-нибудь кулаку или помещику пасти гусей или детишек нянчить, и он уже свою копеечку в дом тащил. Вот за счет этого и выживали. Чистый хлеб не ели практически нигде, кроме самых зажиточных хозяйств. Бедняки его мешали с самой немыслимой дрянью — с лебедой, корой, желудями… Когда, уже в 30-е годы, строился Уралмаш, так даже в летописи стройки отражено, что большая часть рабочих чистый хлеб попробовала только на строительстве, а в деревне его вкуса просто не знали. У нас говорили: беда не тогда, когда хлеб не уродится, а беда, когда не уродится лебеда. Шуточка была такая, из раздела черного юмора…

Причем взрослые более-менее привыкли, а дети… Крик по деревням стоял, потому что у детей животы болели от этого хлеба, а есть-то хочется. И вот он поест, а потом ляжет, кричит, больно ему. Вот так жили. Середняки тоже старались все, что можно, продать, хоть какую-то копеечку запасти, а то вдруг лошадь сдохнет? Поэтому и они не пекли чистого хлеба. Если хватало зерна до нового урожая, ты уже зажиточный, а если ты середняк, тебе хватало хлеба до лета, потом уже чем-то перебивались. А так кому до Нового года, а кому и вообще до первого снега.

Д. Пучков: А ели что? Ежей?

Е. Прудникова: Одалживали, покупали… Чем только не питались — отдельный разговор. У Льва Толстого есть статья «О голоде», так что всех желающих отсылаю к ней, там он очень подробно это описывает. Это был канун большого голода 1891 года.

Брокгауз и Ефрон, например, писали о голоде следующее. Они отмечают большой голод 1891 года — 29 губерний. Вслед за ним наступил голод 1892 года в центральных и юго-восточной губерниях. Годы 1897-й, 1898-й — в том же районе. Голод 1901 года в 17 губерниях, голодовка 1905 года в 22 губерниях. 1906–1908 годы, 1911 год — это массовые голодовки. Не говоря уже о том, что даже в благополучных губерниях множество людей голодало каждый год — это даже не учитывалась.

Д. Пучков: Это царь организовал голодомор?

Е. Прудникова: Нет.

Д. Пучков: Само?

Е. Прудникова: Просто сельское хозяйство было доведено до такого состояния, что оно уже не могло людей прокормить. Сама земля была замучена до последней степени. Какая урожайность в хозяйствах? У зажиточных было примерно 70 пудов с десятины, у середняка 45–50 пудов, у бедняка 35, у бедняка, у которого не было коровы, — 20–25 пудов с десятины, считай, почти половина уйдет только на одни семена. В это время за границей урожаи были в 120, 150, 180 пудов.

Почему? Тут все сразу: плохие семена, низкая культура земледелия, а главное — земля истощена до предела. Ее, конечно, неплохо бы привести в порядок, но минеральных удобрений не знали, органических удобрений не было, даже просто отдохнуть ей не давали. Дашь участку отдохнуть — сам с голоду сдохнешь, не доживешь до следующего лета.

Д. Пучков: Если вот такое положение, и государственная власть в курсе… никаких государственных запасов, по всей видимости, не создавалось?

Е. Прудникова: Нет, какие-то создавались.

Д. Пучков: Дорог не было, не довезти?

Е. Прудникова: Были дороги. Знаете, что первое сделал товарищ Сталин, когда стал генсеком? Наладил проверку исполнения решений государственной власти.

Д. Пучков: Звериный оскал сталинизма…