Великая Депрессия (СИ)

Несколько вопросов и Валерьевич отпускает меня. Отхожу, краешком губ показывая кривоватую усмешку и ловлю понимающий взгляд одного из белогвардейцев. Компаньон снова допустил ляп, притом грандиозный - не представив нас друг другу, но при этом задавая вопросы. Это даже не хамство, а вопиющая неграмотность. Притом Аркадий Валерьевич свято уверен, что продемонстрировал себя как альфу, а меня, соответственно...

Какой же глупец! Образованный, хитрый, умный... а глупец! Незамутнённая уверенность, что понятия, оставшиеся в России с девяностых, распространяются на весь мир!

Пару минут спустя в комнату стучится Мацевич.

- Господа, с которыми вы недавно беседовали, просили передать, что ждут вас у берлинского зоопарка.

- Благодарю, Иван Афанасьевич, непременно буду.

***

Лавочка неподалёку от входа оказалась как нельзя кстати. Усевшись, поднял лицо к майскому солнцу и лакомлюсь потихонечку рожком вкуснейшего мороженного. Правда, вкус непривычный - без усилителей вкуса, красителей и консервантов будто не хватает чего-то.

Маленькая собачонка в простеньком ошейнике, виляя хвостиком, негромко гавкнула, просительно глядя в глаза.

- Что, мороженного тебе?

- Тяв! - Хвостик заходил пропеллером. Не выдержав напора милоты, отдаю морожено собачонке.

- Рекс, вот ты где, озорник, - раздался знакомый голос и к лавочке вышел один из недавних собеседников, держа в руке свёрнутый поводок, - успел уже выклянчить вкусненькое? Гм... неожиданно получилось.

Безымянный (нас так и не представили) белогвардеец чуточку фальшиво удивился, глядя на меня.

- Тимофеев Илья Алексеевич, - представился он, - в прошлом ротмистр Елисаветградского гусарского полка

- Сушков Александр Викторович, - представляюсь ответно, - в настоящем и прошлом гражданин совсем иной страны. Так же хочу отметить, что гражданами Российской Империи Сушковы не являются вот уже пятое поколение.

- Несколько неожиданный ответ... но спасибо за откровенность, - кивнул ротмистр, присаживаясь рядышком, одёрнув изрядно вытертые брюки, - я понял, что вы хотели этим сказать.

Слегка киваю и растекаюсь по лавочке, не глядя на собеседника. Несколько слов, и вот уже Илья Алексеевич понимает, что давить патриотизмом на меня не выйдет.

- Прекрасная сегодня погода, - начинаю разговор, - верите ли, впервые побывал в берлинском зоопарке!

- А я частенько захаживаю, - подхватил бывший.

- Так может, на правах завсегдатая проведёте экскурсию?

Ротмистр на полном серьёзе воспринял мои слова и где-то с час мы потратили на прогулку и ознакомление с питомцам зоопарка.

- Пять поколений, говорите... Я так понимаю, к патриотизму взывать бессмысленно?

- Не стоит, - отвечаю, не скрывая иронии, - чтобы расставить точки над ё...

- В России говорят над i , - поправил ротмистр.

- В России может быть, - пожимаю плечами, не позволяя вести себя, - мне больно смотреть на происходящее там, но помогать каким-то образом РОВС и прочим белогвардейским организациям нет никакого желания. Не чувствую с вами единства, не обессудьте. В своё время передки перестали быть гражданами страны Российской Империи прежде всего из-за политики властей, из-за выкупных операций и винных откупов . Семья наша не принадлежала к элите и понять народ, возмущённый постоянными злоупотреблениями власть имущих, могу вполне.

- Социалист? - С любопытством, под которым пряталось холодное бешенство, - поинтересовался бывший.

- Если только социал-демократ, - отвечаю честно, вспоминая европейскую модель социальных гарантий, - но не коммунист. Поймите - интересы России для меня понятны, но это не моя Родина. Помочь в случае беды не откажусь, если это не будет слишком обременительно. Но именно стране и народу, а никак не маленькой социальной группе отщепенцев.

- Отщепенцев? - Ротмистр зло усмехнулся, - едко. Но признаться, вы правы - именно отщепенцы. Я, да и большинство моих товарищей считаем свою миссию важнейшей для сохранения сперва культурного наследия, а потом и Империи... Но с формальной точки зрения вы правы. Тем не менее, ваш старший компаньон обратился именно к нам.

- Старший он только по возрасту, - отвечаю с ленцой, - хотя сам Аркадий Валерьевич может считать иначе.

- Заметил, - рассмеялся ротмистр, - самомнения у вашего товарища много, а вот со здравым смыслом порой наблюдаются трудности. Как это сочетается с умением бывалого юриста и чинуши, мне трудно понять.

- Товарищ? Нет, случайный попутчик, не более. Так уж сложилось, что мы оказались вместе. Так получилось... Есть кое-какие тайны, за которые можно получить немало денег, но есть и опаска расстаться вместо этого с жизнью.

- Ваши... наниматели?

- Есть моменты, заставляющие предполагать за ними слишком резкое поведение.

- Хм...

- В детали вдаваться не буду, но с учётом неправильного поведения наших нанимателей стало ясно, что вытащить каштаны из огня мы можем, только вот в живых после этого не останемся. Вкратце - мы либо доверяемся доброй воле наших нанимателей, которой у нас нет доверия. План был изящным, но... веры больше нет. А без их помощи...

Пожимаю плечами и Илья Алексеевич договаривает: