Великая гендерная эволюция: мужчина и женщина в европейской культуре

Женщина отказывается от бесформенных туник, которые до того скрывают ее тело. В XII веке появляются новые конструкции в европейской одежде, которые позволяют подчеркнуть изящество и красоту ее форм. В XIII – вытачки и рельефы, подчеркивающие самые привлекательные детали; за счет шнуровок платье плотно облегает фигуру; обнажаются шея, плечи, грудь. Для того чтобы сделать ее более обольстительней, под грудью подвязывают пояс. В речи Старухи из второй части «Романа о розе» говорится: «Если собой не хороша, пусть так себя украсит, чтоб несравненной стала. … Лишь должна остерегаться, чтобы никто не смог ни видеть, ни угадать уловки эти. …Если у ней белы и грудь и шея, пусть позаботится о том, чтоб ей всегда кроили большое декольте. Тогда любой заметит белизну и свежесть кожи и спереди и сзади. Это обаянья ей добавит. Коль у нее излишне полны плечи, то, чтобы понравиться на танцах и балах, пусть тонкого сукна наденет платье. Так ловко скроет недостаток этот. Если руки у ней обезображены прыщами, пусть болячки иголкой удалит или перчатки носит, скрывающие все изъяны»[390]. Церковь всячески борется с этим, ведь даже в постели женщине не подобает проявлять активность, чтобы «не мешать мужу в исполнении его долга». Ничто не помогает – женский костюм стремится подчеркнуть наиболее возбуждающие признаки пола; парадоксальным образом для этого заимствуются даже детали конструкции железных рыцарских лат (корсет).

То же происходит и с мужским нарядом: ватой набивается грудь, плечи, не забываются и другие детали мужской анатомии – словом, формируются близкие к идеалу контуры, которые призваны волновать женское воображение. К слову, одной из косвенных форм выражения достоинств мужчины стали популярные в Средние века пулены, мягкая обувь с длинным носком, напоминавшим нос корабля. Напоминали они не только эрегированные форштевни боевых кораблей, но и нечто другое, куда более волнующее женскую плоть; в сущности, пулены были призваны выполнять ту же (в зеркальном исполнении) роль, что и дамское декольте. Нередко на окончания носков подвешивались колокольчики, и это позволяло мужчине еще отчетливей заявить о себе. Описание такой обуви мы можем встретить, например, у Вальтера Скотта: «…носки башмаков Мориса де Браси, загнутые вверх и скрученные наподобие бараньих рогов …. Таков был изысканный наряд тогдашнего щеголя. Впечатление усиливалось красивой наружностью рыцаря, осанка и манеры которого представляли смесь придворной любезности с военной развязностью»[391]. Впрочем, они способствовали не только пробуждению отвлеченных фантазий противоположного пола, но и служили нескромным средством его прямого соблазнения: длинный носок позволял дотронуться до женской ножки под столом, а при случае и проникнуть в самые сокровенные места под одеждами своей визави. Не случайно длина носков подвергается строгой регламентации: принцам крови разрешалось носить обувь с носами в 2,5 ступни, родовитым дворянам – в 2, рыцарям – в 1,5, горожанам – в 1, простолюдинам – в половину ступни. Церковь, разглядевшая в ней угрозу благопристойности, объявляет такую обувь «когтем дьявола» и именно в ней обнаруживает причину чумы 1347 года.

Разумеется, дело не кончается костюмом, мужчина идет на то, чтобы уродовать себя. Ульрих фон Лихтенштейн, узнав, что у дамы его сердца есть претензии к его внешности, обращается к хирургу, который – без всякого наркоза (он не позволил даже связать себя!) – отрезает у него половину слишком толстой верхней губы. Полгода влюбленный рыцарь не может ни есть, ни пить; губу приходится постоянно мазать какой-то отвратительно пахнущей дрянью, и что бы отважный рыцарь ни брал в рот, его тотчас тошнило, поскольку мазь мешалась с едой и питьем. При этом тело его страдало, признавался он, но сердце полнилось счастьем.

Однако первенство все же оставалось за женщиной. Смутно подозревая что-то о действии еще неизвестных тому времени феромонов, она, в стремлении привлечь к себе мужское внимание, как духами, смазывает своими выделениями участки кожи за ушами и на шее. Кстати, и духи, входящие в моду несколько позднее, имеют весьма неприглядное происхождение. В числе ингредиентов и знаменитый кастореум, вещество, которое вырабатывается у бобров в специальных мешочках, расположенных у анального отверстия, и цибетин из желез цибетовой кошки, и мускус из половых желез самца кабарги, самый же известный по сию пору компонент – амбра, разновидность отходов пищеварения, которая образуется в кишечнике кашалота; кроме того, в ход идут цинковые и свинцовые белила, сулема, помады с добавлением спермы быка; чтобы не выглядеть слишком румяной, женщина пьет уксус, собачьей мочой обесцвечивает волосы… Так что истязания, которым она подвергает себя во имя собственных представлений о красоте, немалы, и если рыцарь отделывается всего лишь полугодом мучений, здесь они продолжаются куда дольше, – но и куда дольше полнится счастьем сердце женщины, если приносимые ею жертвы венчаются успехом у противоположного пола.