Великая гендерная эволюция: мужчина и женщина в европейской культуре

Так, в Городе солнца ведению Любви (одному из департаментов государственного управления) подлежит деторождение и наблюдение за тем, чтобы сочетание мужчин и женщин давало наилучшее потомство. Вместе с жителями вымышленного им города Кампанелла издевается над тем, что человек, заботясь усердно об улучшении пород собак и лошадей, пренебрегает в то же время собственной породой. В ведении того же правителя находится воспитание новорожденных… «На деторождение они смотрят как на религиозное дело, направленное ко благу государства, а не отдельных лиц, при котором необходимо подчиняться властям. И то, что мы считаем для человека естественным иметь собственную жену, дом и детей, дабы знать и воспитывать свое потомство, это они отвергают, говоря, что деторождение служит для сохранения рода …, а не отдельной личности. Итак, производство потомства имеет в виду интересы государства, а интересы частных лиц – лишь постольку, поскольку они являются частями государства; и так как частные лица по большей части и дурно производят потомство, и дурно его воспитывают, на гибель государства, то священная обязанность наблюдения за этим, как за первой основой государственного благосостояния, вверяется заботам должностных лиц, и ручаться за надежность этого может только община, а не частные лица». При этом час совокупления определяется астрологом и врачом. «Кроме того, если кто-нибудь страстно влюбится в женщину, то влюбленные могут и разговаривать, и шутить, и дарить друг другу венки из цветов или листьев, и подносить стихи. Однако, если это может быть опасно для потомства, совокупление им ни в коем случае не разрешается, кроме того случая, что женщина беременна (чего и ждет мужчина) или же она неплодна. Но, впрочем, любовь у них выражается скорее в дружбе, а не в пылком любовном вожделении»[528]. При этом вся жизнь соляриев была построена так, чтобы исключить соблазн недозволенных уединений и всячески препятствовать случайным соитиям[529]. «Но я наблюдал, что у Соляриев жены общи и в деле услужения, и в отношении ложа, однако же не всегда и не как у животных, покрывающих первую попавшуюся самку, а лишь ради производства потомства в должном порядке…»[530]

Видный немецкий немецкий анархо-социалист, мистик Густав Ландауэр, ставший комиссаром народного просвещения во время Мюнхенской Советской Республики, приводит такую зарисовку нравов, бытовавших в христианских еретических сектах Европы (секте либертинцев в Женеве XVI в.): «Одна либертинка, Бенои Амо, жена городского советника, защищалась перед женевским консисториумом, например, следующим образом: Общность святых является совершенной только тогда, когда они разделяют все вещи – продукты, дома и тела. Это столь же жестокоссердечно, когда женщина отказывает мужчине, жаждущему с ней полового соития, как и отказывать бедняку в еде и питье»[531].

Специфический, но, в принципе, также ведущий к разрушению системы взглядов на межполовую, а с ней и межпоколенную, коммуникацию взгляд высказывает Ш. Фурье: В обществе гармонии на место брака и семьи приходит «прогрессивная семья» – коллектив, который берет на себя бытовые заботы, воспитание детей и уход за пожилыми. При этом половые отношения никак не регламентируются обществом. Те, кто, стремится к постоянным союзам, могут жить вместе сколь угодно долго. Предпочитающие частую смену партнеров, не подвергаются никакому порицанию, ведь: «…вступая в связь с 20 лицами, пылающими к ним страстью, Психея и Нарцисс» только способствуют «прогрессу мудрости и добродетели»[532]. Словом, удовольствие, получаемое всеми «пылающими страстью», должно стать «государственным делом, частью целенаправленной социальной политики»[533]. Наконец те («весталы» и «весталки»), кто желает воздержаться от половых отношений, так же могут жить в по-своему. Что касается бытовых забот и воспитания детей, то все это находится в ведении общества.

Не случайно ученики и последователи Фурье препятствовали напечатанию трактата, ибо его содержание могло скомпрометировать все социетарное учение их учителя. Но как бы то ни было и в нем звучит по-своему понятый голос социума.

8.3.2. Семья в коммунистическом движении

Здесь необходимо задуматься, ибо идеи, высказывавшиеся и древними философами, и мыслителями Средневековья, и утопистами Нового времени, и атеистами XIX–XX вв., вовсе не так просты и уж во всяком случае не так аморальны и отвратительны, как это может показаться на первый взгляд.