Великая и забытая. Рассказы для детей о Первой мировой войне

Вот что вспоминал позднее в своих мемуарах сам легендарный командир: «Каждые двое суток мы выходили ночью в набеги, часто с прибавлением к моему отряду пехотных разведчиков. Мы очень беспокоили немцев, настолько усиливших бдительность, что нам постоянно приходилось менять место нашей работы. Мы брали много пленных, частенько приводили их по сотне и больше. Однако основная цель нашей работы – организация партизанской деятельности населения в неприятельских тылах – так и не была достигнута вследствие пассивности и запуганности населения».

Не менее успешно на Северном фронте воевал многонациональный партизанский отряд под командованием поручика Леонида Николаевича Пунина. В числе его офицеров были сотник барон Роман Унгерн-Штенберг и ротмистр Станислав Булак-Балахович, ставшие позднее известными деятелями Белого движения. Помимо русских, украинцев и белорусов, здесь служили поляки, буряты, латыши и литовцы.

Да, вопреки прогнозам командования, партизаны блестяще справлялись с отдельными заданиями, но в целом достаточно эффективными их действия не были. Часто немецкая и австрийская оборона растягивалась вглубь на десятки километров. Преодолеть такие расстояния получалось далеко не всегда. А в условиях болотистой местности (Белоруссия и Польша) и гор (Карпаты) кавалерийские отряды просто не годились. Так позиционная война поставила крест на всех масштабных партизанских операциях.

Русский Верден

В любом учебнике истории, в разделе, посвящённом Первой мировой войне, есть главы о Верденском сражении. Оно считается одной из самых кровопролитных военных операций тех лет. Германские и французские войска ожесточённо дрались под Верденом в течение почти всего 1916 года. Немцы во что бы то ни стало стремились взять город-крепость, чтобы лишить Париж последней серьёзной защиты. Французы стояли насмерть. С обеих сторон тогда погибло, пропало без вести, было взято в плен, ранено или отравлено газами около миллиона человек. В мировую историю сражение вошло как «Верденская мясорубка».

Но в учебниках вы не найдёте сведений о том, что был свой «Верден» и в России. Так в те годы именовали Сморгонь – маленький городок в Белоруссии. По накалу боёв ситуация здесь мало чем отличалась от битвы под французской твердыней.

1915 год был очень тяжёлым для России. Под натиском многочисленных сил врага мы отступали. Пришлось оставить Польшу, Галицию, значительную часть Прибалтики. В сентябре после прорыва фронта в районе города Свенцяны германская кавалерия начала рейд по тылам наших армий. Один из её полков подошёл к Сморгони. Отсюда противнику открывался путь на Минск и на Москву. Восемь часов оборонял город небольшой отряд русских воинов, однако, израсходовав все боеприпасы, он был вынужден отойти.

Подошедшие подкрепления отбили город, но немцы усилили натиск. С обеих сторон в сражение втягивалось всё больше и больше войск. К вечеру 24 сентября под Сморгонь прибыли части Гвардейского корпуса в составе лейб-гвардии Кексгольмского, Волынского, Петроградского и Литовского полков. Накал битвы нарастал. И вот уже в бой пошли лейб-гвардии Преображенский полк и два батальона лейб-гвардии Гренадёрского полка, прежде находившиеся в резерве. Выполняя приказ «Ни шагу назад, за нами Россия!», гвардейцы отбили все атаки и остановили врага.

В окопах под Сморгонью

Город горел. Всюду лежали убитые, слышались крики и стоны раненых. Утром германские парламентёры попросили перемирия, чтобы похоронить погибших. Русские приняли предложение, и к вечеру наши санитары передали врагу более пяти тысяч тел его солдат. Сколько собрали сами немцы, никто не знал. Много своих потеряли и гвардейцы. Кроме того, среди жертв сражения были мирные жители.

Впервые за несколько месяцев после начала отступления кайзеровскую армию удалось остановить. Началась позиционная война. Солдаты всё глубже и глубже зарывались в землю. Бывалые воины говорили, что лучше выкопать десять метров окопов, чем один метр могилы. Противник свои позиции даже бетонировал. Остатки этих сооружений можно найти под городом и сегодня.

В октябре на сморгонском участке фронта немцы впервые применили газ, а в 1916 году газовые атаки стали здесь уже обычным делом. Вот как описывала одну из них внучка писателя Льва Толстого Александра, которая заведовала одним из фронтовых госпиталей под Сморгонью: «В два часа утра мы заметили, что, разрываясь, немецкие снаряды выпускали жёлтый дымок. Он расстилался по лощине, и от него шёл запах хлора. – Маски! Маски надевайте! – Прошло с полчаса. Снаряды, начинённые газом, продолжали разрываться густым желтоватым туманом. – Что-то вишней запахло, братцы! – Цианистый калий! Опять этот ужасный животный страх! Дрожали челюсти, стучали зубы…».

Наши бойцы раскладывали перед окопами костры и во время газовых атак разжигали их. Так вместе с тёплым воздухом газ поднимался наверх и рассеивался. Помогало не всегда. Под ураганным огнём разжечь костры было совсем не просто, а в дождливую погоду немецкие пехотинцы – часто с дубинками, чтобы добивать беспомощных отравленных людей.