Великая Испанская революция

В октябре развернулась вторая, более систематическая, чем летняя, волна коллективизации. Было принято решение объединенного пленума НКТ и ФАИ: „Рабочие всех отраслей промышленности должны немедленно приступить к секвестру (здесь — конфискации — А. Ш.) всех предприятий путем их коллективизации. Это должно быть проведено в кратчайший срок, после чего избирается рабочий совет, который будет управлять промышленностью при помощи соответствующего технического персонала. В случае отсутствия такого персонала обращаться с заявками в технический контрольный комитет Национальной конфедерации труда. В состав совета должен быть привлечен представитель от Экономического совета“[480]. Таким образом, в октябре коллективизация планировалась уже как создание системы, в которой предприятия связаны с Экономическим советом.

24 октября 1936 г. Женералитат Каталонии декретировал коллективизацию большей части промышленности региона. Коллективизации подлежали предприятия, на которых было занято свыше 100 человек. Остальные предприятия также могли быть коллективизированы по особому решению рабочих. Несмотря на то, что декрет не требовал коллективизации мелких предприятий, фактически и они перешли под контроль синдикатов[481].

Предусматривалась единообразная система самоуправления: коллектив избирал совет, а совет — директора. Декрет легализовал около 2000 уже работавших коллективных предприятий и распространил принципы производственной демократии практически на всю промышленность Каталонии. Авторы декрета провозглашали: „Победа людей должна означать смерть капитализма“[482]

. Этим декретом был юридически оформлен и приведен к общему знаменателю фактически прошедший с июля процесс захвата предприятий их коллективами. Рабочие приобрели уверенность в легальном статусе своих прав на предприятия, что создало дополнительные стимулы к труду. Предусматривалось, что предприятия будут координироваться отраслевыми советами.

Декрет о коллективизации был компромиссом различных политических сил. Идеалом НКТ с ее теорией анархического коммунизма была „единственная и неотчуждаемая собственность социального организма, осуществляемая при посредстве производящего класса, и в том числе организмов, которые объединяют производителей — синдикаты“[483]. Эта формулировка из циркуляра секретаря Национального комитета НКТ по экономике М. Роселя обосновывала соответствие практики фактической передачи собственности в руки синдикатов и коллективов идеям анархо-коммунизма. Рабочие должны помнить — они лишь представляют интересы рабочего класса в целом и не должны „тянуть одеяло на себя“. В перспективе — социализация, превращение коллективизированных предприятий в часть единого организма, организованного как сеть самоуправляющихся коллективов.

Партии, входившие в Экономический совет, выступили против полной социализации. По словам А. Капдевильи, участвовавшего в этой дискуссии, „причина, по которой НКТ согласилась на коллективизацию, было то, что мы не могли добиться социализации, которая была нашей целью“[484].

Однако против социализации выступали не только партии, но и часть синдикатов. В сентябре 1936 г. на заседании пленума Каталонского комитета НКТ разгорелась дискуссия между сторонниками социализации и кооперативизации. Социализация предполагала передачу фабрик в руки синдикатов, которые регулировали бы их работу. Кооперативизация сохраняла права владения за коллективами, которые сами могли бы распоряжаться капиталом фабрики. Крупные синдикаты отстаивали первый вариант, мелкие тяготели ко второму. После двухдневной работы согласительной комиссии был выработан компромиссный вариант, выдвинутый членом Женералитата от НКТ и председателем Экономического совета Каталонии Х. Фабрегасом. Участник согласительной комиссии Х. Феррер так характеризует смысл соглашения: „Каждая коллективизированная фирма сохраняет свой индивидуальный характер, но при условии вступления всех предприятий данной отрасли в федерацию“[485]

. Таким образом, за предприятиями сохранялась широкая внутренняя автономия, но они все же должны были войти в систему экономического регулирования.

Анархисты всячески сопротивлялись унификации внутреннего устройства предприятий и форм их взаимоотношений с синдикатами и регулирующими органами. Особенно последовательно против унификации выступал экономический советник (министр) Женералитата Д. Абад де Сантильян, сторонник „автономии и спонтанности работы“[486]. Рабочие советы, созданные на предприятиях, тоже часто сопротивлялись вступлению в федерацию[487]. Организации ФАИ критиковали возникающий социалистический сектор за бюрократизацию[488]. Но большинство коллективов предпочитали участвовать в общей системе регулирования, которая обеспечивала большую стабильность, снабжение сырьем, социальную поддержку синдикатов.