Великая. История Екатерины II

Реформа Петра Великого хотя и не создала лица как самостоятельной единицы общественного строения, но, во всяком случае, расчистила ту почву, на которой свободно могла с течением времени развиться человеческая личность. Русский человек начала XVIII в. уже находил в новом образовании и более оживленной, а также усовершенствованной хозяйственной деятельности духовную и материальную опору для проявления своей личной инициативы и самостоятельности, которые влияли на развитие его индивидуальности. В то время впервые к русскому обществу стали прививаться и теории естественного права, способствовавшие распространению и утверждению понятий о личных и имущественных правах человека, получивших впоследствии доступ в наше законодательство. Правительство не только косвенно, но и прямо содействовало образованию таких результатов целым рядом указов.

Императрица Екатерина хорошо понимала значение этих явлений. «Два есть оссы (т. е. оси), – писала она, – на которых должна вертеться вся громада законов: первое юстиитская голова с ее отраслями, а просто сказать правила о безопасности особы всякого жителя в империи; другая ось есть о владении имений с наследства или безопасность во владении имением всякой особы в империи. Есть ли около сих двух беспрепятственно будут колеса вертеться, т. е. правосудие беспрепятственно будет иметь течение, то можно почесть, что государство приведено в твердое состояние, понеже всякий живущий в империи будет тогда почитать, что его благополучие зависит от непременных оных узаконений». Взгляды, изложенные в этой заметке, императрица попыталась развить в проекте «гражданских законов»; в предисловии к проекту (начала 1774 г.) указаны цели сочинения их, согласные с вышеприведенными теориями; но самый проект, по-видимому, не был осуществлен.

Причины такой неудачи едва ли принадлежали к разряду случайных: слишком рано было думать о свободной человеческой личности вне подчинения ее той общественной группе, к которой она принадлежала в силу обстоятельств. И действительно, лицо с самого начала XVIII в. стояло еще беззащитным перед государством: между тем и другим не существовало никаких преград. Поэтому дальнейшая судьба «личного начала» поставлена была в зависимость от образования прочных сословно-общественных групп, в пределах которых личность и продолжала развиваться. <…>

В образовании сословного строя действовали факторы экономического и духовного порядка.

Экономическая политика Екатерины, не раз прибегавшей в ведении ее к помощи известного дельца Г. Н. Теплова, с указанной точки зрения имела значение, главным образом, поскольку коснулась вопросов о производстве и распределении главным образом недвижимых имуществ.

Решение первого из них скорее повлияло на судьбу низших классов, решение второго особенно сильно отозвалось на положении высших слоев общества.

Вообще можно сказать, что политика императрицы Екатерины содействовала развитию хозяйственных занятий, служивших отличительными признаками разных общественных групп.

В самом деле, в царствование Екатерины II приобретена была почти вся черноземная полоса; сюда стала передвигаться часть населения северной и средней России, что можно доказать сравнением статистических данных о населении по губерниям в 1724–1785 гг.; этот процесс постепенно способствовал развитию земледелия в тех местностях, где сама природа наиболее пригодна для процветания подобного рода занятий. Таким образом, земледельческая культура впервые со второй половины XVIII в. получила прочное основание и более устойчивое значение в русском хозяйстве. При этом вывоз хлеба за границу значительно усилился (размеры вывоза пшеницы из главных портов, кроме остзейских, в 1779 г., например, превышали размеры вывоза того же продукта в 1766 г. в девять с лишком раз), что, вероятно, содействовало повышению цен на хлеб, которые с 1760-х гг. возросли втрое. Подобное явление, конечно, побуждающим образом должно было действовать на земледелие.

Наряду с экономическими причинами и духовные влияли на развитие той же отрасли производства: Екатерина придерживалась физиократических взглядов, впрочем, довольно неопределенных, и способствовала их распространению в русском обществе. Кроме того, в Наказе императрица высказывала пожелание, чтобы в России появились книги, «изданные о земледелии, из которых каждый крестьянин мог бы в своих недоумениях пользоваться наставлениями». Позднее действительно вышли русские переводы нескольких таких книг, чему не мало способствовало и основанное императрицей Вольно-экономическое общество; из записок современников видно, например, какое влияние имели его издания на повышение интереса к сельскому хозяйству.