Великая княгиня Рязанская

Начался поединок. После первых движений сражающихся зрители уже поняли, что видят бойцов искусных. И всех поразила Еввула: она была ловка, смела и хладнокровна. Подпускала противника на такое близкое расстояние, что сочувствующие ей зрители вопили от ужаса, и тут же стремительно увёртывалась. Поединок и внешне преобразил её: воинский костюм показал, какое у неё ладное тело, щеки порозовели, разгладились на них горестные складки, глаза, всегда прищуренные, точно спросонья, распахнулись, загорелись. И ещё почудилось Анне, что Еввула не сражается, а показывает Богдану замысловатые движения какой-то новой пляски. Боярский сын тоже выглядел молодцом, хотя всё-таки уступал Еввуле в ловкости и напористости.

– Славные-то какие! – вдруг воскликнула проникшая в Кремль посадская тётка, не вытерпела. – Им бы не мечами махаться, а кольцами обменяться.

Анна мысленно согласилась с ней. Пичуга от восклицания скривилась, а Богдан вдруг споткнулся, упал на колени – прямо под занесённый меч. Еввула резко подняла руку.

– Рази его! Рази! – завопили в толпе.

– Я тоже боюсь крови, – ответила Еввула, усмехнувшись, и спрятала меч в ножны.

– Предатель! Ненавижу! Дурак! – Пичуга перескочила через низенькую ограду и, сорвав с боярского сына шлем, колотила его по опущенной голове – осенней паутиной струились по ветру его непривычно белые и длинные волосы. – Ненавижу!

Ярыжки насилу уняли её.

Суд признал деву Еввулу Мещёрскую невиновной. Постановил за клевету на неё изгнать сказительницу Людмилу-Евлалию-Пичугу, дочь Степанову, за пределы княжества навсегда. Постановление надлежало выполнить ей не далее как следующим утром. Сын боярский к ответственности не привлекался и волен был сам распорядиться своею судьбой.

Пичуга спокойно выслушала боярина Шиловского, смиренно поклонилась князю, судьям и всем присутствующим и направилась к выходу. За ней поплёлся боярский сын. В дверях, однако, она повернулась круто, отстранила Богдана и, обращаясь к Анне, прокричала:

– Твоя нынче взяла, княгиня. Но наши дорожки ещё перекрестятся! Не в нынешней жизни, так в другой! Тогда ты не будешь княгиней! Тогда…

Богдан не дал ей договорить, взял, как уросливого ребёнка, под мышку и унёс.

Анне было неприятно, что сказительница напоследок всё-таки задела её, угроза же никак не подействовала. Анна не верила в перевоплощение и сомневалась, что есть загробная жизнь, и тем самым, не зная того, впадала в ересь, которую насаждал неприятный ей Фёдор Курицын.

Вечером княжеская чета устроила маленький пир, только для себя и Еввулы, и тем не менее на сей раз Анна не пожалела для него богатой белой скатерти. Говорили о счастливо закончившемся событии. Князь сказал, что накануне хорошо продумал возможные испытания, и с лёгким сердцем назначил огонь: помнил, что Еввуле он нипочём, но, когда сказительница не уступила ей, испугался. Он не знал, насколько искусны обе в ратном деле. Предположил, что Пичуга в единоборстве может оказаться сильнее: ведь у скоморохов выучку проходила. А те ребята ушлые: с медведями в обнимку ходят, по лезвиям мечей, как по ступенькам, поднимаются, много разных хитростей знают.

– А у меня от сердца отлегло, когда Шиловский поединок назначил, но тут ты вызвался… – Анна осеклась, увидев, как помрачнел Василий, и сказала совсем не то, что думала: – Всем в княжестве известно твоё воинское умение, а вдруг да не найдётся охотника с тобой сразиться. Слава богу, всё уладилось. Этот – как его?.. не смог преодолеть круга. Только, показалось мне, Еввула, круг ты сделала почему-то маленьким. Места, что ли, не хватило?

– Я не делала круга, – улыбнулась Еввула, – если бы очертила его у всех на виду, меня бы обвинили в чародействе. Так что сражалась с единственной мыслью о вас, мои дорогие. То есть собрала все свои силы, чтобы вас не подвести. И ещё… – она покраснела и добавила совсем тихо: – Мой противник нарочно уступал мне…

– Ха-ха! – засмеялся Василий. – С него станется! Да он враг мой заклятый. И людишек своих, холопов, в палате рассадил, чтобы мне напакостить, не иначе. С чего бы ему мою воспитанницу пожалеть? Видно, Пресвятая Богородица пожалела нас.

– А что было бы, когда бы он победил? – спросила Анна.

– Что было бы – не знаю и думать не хочу! – вспылил Василий. – И, словно устыдившись своей вспышки, предложил миролюбиво: – Давайте сказочку расскажу, недавно слышал. Про двух охотников.

И рассказал: