Великая кошачья революция

– Ну, что ж, переходим к следующему голосованию, – перекрикивая громогласный храп валерьянника, обратился к котафинянам пожизненный председатель. – Как говорится, Пушок мне друг, но баранина дороже. Конечно, заслуга этого кота безгранична: он открыл нам дивную валерьянку. Но и мы были с ним очень добры. Пора Пушку отблагодарить нас за гостеприимство. Пора ему убить Ученого Котэллу. Кто за?

В небо взметнулись сотни лап.

12

– Разойдитесь! Дайте дорогу! Мне срочно нужен Ученый Кот! – кричал Лаврентикл, управляя повозкой. В телеге отсыпался Пушок. Они на полном ходу въехали в Цап-Царапту. Оторванные от упражнений физкультурники недоверчиво косились на воз неприятеля.

– Что тебе нужно, котафинянин? – тут же прибежал на крики Тренитург.

– Расслабься, царь. Я приехал не за тем, чтобы врачевать вам мозги. Мне нужно всего лишь потолковать с Ученым Котом.

– И о чем же нам с тобой толковать? – из-за спины Тренитурга вышел посвежевший и подтянутый умник. – Здравствуй, Лаврентикл.

– Отлично выглядишь, Ученый Кот. Персефона бы оценила… – у пузана на глаза навернулись слезы. Но он быстро справился с собой. – Говорить мы будем о твоем друге Пушке. Он ведь друг тебе?

Умник кивнул.

– Я думаю, тебе стоит его забрать, – Лаврентикл указал лапой на дно повозки. – Мы с ним больше не справляемся. Пушок спивается. Целыми днями только и делает, что глушит валерьянку… Ну, это напиток такой веселящий. Вам, цараптанцам, не понять… Котафинянам безумно тяжело смотреть, как этот молодой кот в самом расцвете сил гробит свою жизнь. За два месяца он стал нам практически родным. Но нет у нашего повесы чувства меры. Там, где котафиняне стакан выпьют, он кувшин выдует. А когда на стол кувшин поставят, тот уже к бочке присосется. У Пушка только один шанс на спасение – завязать. Лекарь Бромик так и сказал: «Отвези подальше от валерьянки». Но в Котафинах валерьянка сейчас на каждом шагу. Вот мы на дворовом собрании и подумали: все-таки Цап-Царапта – не чужое для Пушка место, а ты, Ученый Котэлла, к тому же и друг его лучший. Может, возьмете его, пока хотя бы острая форма валерьянизма не пройдет? А там уж мы повесу нашего обратно заберем. Так как?

– О чем ты вообще спрашиваешь, Лаврентикл? Конечно, мы ему поможем! – бросился к повозке Ученый Кот.

– О! Благодарствую несказанно! Я и про гордость свою позабыл. Подумал, ради Пушка переживу несколько минут позора и приеду в Цап-Царапту. Только бы Пушок жил, – Лаврентикл хотел помочь Ученому Коту выгрузить в стельку пьяного товарища, но тот играючи, как пушинку, поднял друга. – Кстати, я тут подумал… Чтобы Пушок не рвался к валерьянке, когда очнется, скажи ему, что мы вылили все пойло, а валериановые поля выкосили и сожгли подчистую. Пусть бедолага сразу поймет, что валерьянку он больше не попробует ни-ког-да…

13

Лаврентикл сухо попрощался с физкультурниками и покинул Цап-Царапту. Однако он не спешил возвращаться в Котафины. Его миссия здесь только начиналась. Председатель спрятал повозку в ближайшем лесу и стал наблюдать за действиями Ученого Котэллы из укрытия.

Тот поселил Пушка в клетке для баранов. Умник с радостью бы определил друга в более приятное место, но домов в Цап-Царапте не было, а с подстилки под открытым небом беляк сразу бы сбежал на поиски валерьянки. Поэтому Котэлла просто сделал в клетке небольшой, но уютный отсек для спивающейся грозы мамонтов.

Пушок пришел в себя только на следующее утро. Когда он продрал глаза, его уже ждала первосортная баранья нога. Но кота едва не вырвало, стоило ему только взглянуть на нее. Голова болела неимоверно. Ученый Кот сделал пару шагов вперед и ободряюще взъерошил беляку шерсть на голове.

– Ученый Кот? Ты вернулся в Котафины? – сжав лапами виски, прохрипел Пушок.

– Нет, дружище. Это Лаврентикл привез тебя в Цап-Царапту. Сказал, ты там спиваешься.

– Ха! Так и сказал? Вот идиот! У него мозг не в голове, а в пузе. Ну, да, бывает, что выпиваю. Но зато какие я там феерии закатываю. У-у-ух!.. Как голова раскалывается! Хоть сейчас к Морскому Котику в пучину. Мне бы стаканчик валерьянки. Так сказать, чтобы оклематься и адаптироваться к новой-старой обстановочке.

– Ты же знаешь, Пушок, цараптанцы не делают валерьянку.

– Все еще не делаете?! Зря! – беляк, шатаясь, засобирался. – Извини, друг, но мне придется тебя покинуть. Не могу я оставить Котафины в трудный час. У них сейчас самый урожай. Надо проконтролировать дилетантов.

– В том-то и дело, Пушок, что котафиняне сами завязали с валерьянкой. Они вылили все бочки в сточные канавы. А валериановые поля скосили и сожгли. И, знаешь, мне кажется, это даже к лучшему. Посмотри на себя: в былые времена твоя тень выглядела лучше, чем ты сейчас.

– В былые времена. Тьхе! – презрительно зыркнул глазами Пушок. – Да что ты знаешь про былые времена?! Выпусти меня немедленно! Я должен навестить Котафины и лично проверить. Вдруг у них в запасниках осталась пара кувшинчиков.

– Прости, Пушок, но я не могу тебя выпустить, – развел лапами Ученый Кот. – Ты болен. И я не отпущу тебя, пока ты не выздоровеешь…