Великая надежда

— Мы найдем против тебя улики, — заявил полковник.

— Огонь проголодался, — спокойно возразила Эллен.

Жар, потрескивая, опустился в маленькую железную печь.

— Чайник слишком полный, — испуганно крикнул толстый полицейский.

— Все слишком полное — только глаза ваши остаются пустыми. Бодрствуйте, так мы учили на последнем уроке, потому что Диавол ходит, как рыкающий лев.

— Говори по порядку, — угрожающе потребовал полковник.

— В середине ничего не бывает по порядку, — ответила Эллен, — в середине все происходит одновременно.

— А я тебя теперь спрашиваю в последний раз: у тебя есть родители, братья, сестры? И с кем ты живешь? Как ты сумела пробраться в поезд с боеприпасами? Что было вначале?

— Крылья, — сказала Эллен, — и голос над водами, и много братьев и сестер, и я живу вместе со всеми.

— Да, — рассеянно сказала Биби, — это правда, однажды мы все вместе убежали в Египет.

— В Египет? — переспросил полковник. — Но поезд, которым ты хотела ехать, направлялся не в Египет.

— Названия, — пренебрежительно сказала Эллен, — Египет или Польша. Я хотела на ту сторону, я хотела за границу, туда, где Георг, Герберт, Ханна и Рут, вслед за моей бабушкой…

— Где твоя бабушка?

— В середину, — продолжала Эллен, не давая себя перебить. — Поэтому я забралась в поезд.

— Вслед мертвецам? — сказал полковник.

— Прочь от мертвецов, — запальчиво крикнула Эллен, — прочь от серых буйволов, прочь от заспанных. Имена и адреса — ведь это же не все!

— Возьми меня с собой, — сказала Биби и вцепилась в нее, — пожалуйста, возьми меня с собой! — По ее лицу текли слезы.

Среди полицейских возник шепот, нарастающее умоляющее урчание, и это напоминало ветер, дующий с гор, и прилив, набегающий на серый песок. Ядовито-зеленые мундиры тихо заколыхались.

— Я не могу тебя взять с собой, — сказала Эллен и задумчиво посмотрела на малышку, — но я знаю кое-что получше: пусти меня вместо себя.

Снова пробежал ветер между робкими кронами, снова прилив стал вымывать золото из песка.

— Пусти меня вместо себя! — нетерпеливо сказала Эллен.

— Нет, — сказала Биби, вытерла кулаками слезы со щек и вытянула обе руки, словно только что проснулась, — нет, я хочу идти, я хочу идти одна. Туда, где Курт и где у буйволов есть лица. — Она оправила на себе пальто и нетерпеливо подняла лицо. — Иди за мной, если хочешь.

Огни метались по кругу.

— Возьми меня с собой, — ухмыльнулся полицейский у дверей.

— Возьми его с собой, — сказала Эллен, — хоть немножко возьми его с собой. Проводи его к твоему поезду!

— Пойдемте, — сказала Биби полицейскому.

— Идите! — крикнул полковник. — Идите!

В стене что-то затрещало. Кирпичи под штукатуркой ударились друг в друга. Движение среди полицейских в сторону открытой двери усилилось, словно их против их воли теснили к невидимой границе вслед арестованному ребенку.

Молча и испуганно стояла Эллен в тусклом свете лампы. Полковник загораживал спиной дверь. «Вы все имеете возможность попасть на фронт». Он вытер со лба пот. «Путь к смерти открыт нам всем».

— Нет, — крикнула Эллен, — это к жизни путь открыт, и вам нельзя умирать, пока вы не родитесь! — Она вскочила на ближайшее кресло. — Где середина? Где середина? Военным поездом или самолетом? Год ехать или сто лет? — Она отбросила со лба волосы и задумалась. — Каждый едет по-своему, и рано или поздно вам придется туда отправиться. Прислушайтесь, откуда зовут, туда вы и призваны. Зовут из вас самих, из самой середины. Отпустите себя на свободу! — Она соскочила с кресла. — Отпустите себя на свободу, отпустите себя на свободу!

— Это зашло слишком далеко, — сказал полковник.

Он не понимал, каким образом до этого дошло. Беглое экстраординарное совещание вопреки всяким правилам протекало бегло и экстраординарно. Несколькими поспешными фразами оно перепрыгнуло через булавки на карте. Лопнувшие швы пестрой одежи требовали более светлой нитки. Трясущийся от волнения полицейский втолкнул в дверь какого-то ребенка, и все, что до сих пор представлялось ясным, оказалось ложным доносом. Караулка того и гляди вскричит: «Караул!».

Что ему оставалось делать? Теперь надо было действовать быстро, собранно и обдуманно. Среди мужчин снова поднялись чужие голоса.