Великая охота

Ранд пару раз сжал пальцы в кулак. Очень уж похоже на Морейн она говорила.

– Вы – Айз Седай?

Селин вздернула брови, сверкнула на него темными глазами, но голос оставался негромок и спокоен:

– Айз Седай? Я? Нет.

– Я не хотел вас обидеть. Извините.

– Обидеть? Я не обиделась, но я не Айз Седай. – Губы ее скривились в усмешке; но и это было прекрасно. – Они боязливо оберегают свою безопасность, а могли бы свершить столь многое. Они служат, а могли бы править, позволяют людям сражаться в войнах, когда способны принести в мир порядок. Нет, никогда не зовите меня Айз Седай.

Она улыбнулась и положила ладонь на руку Ранда, показывая, что она не сердится, – от ее прикосновения захватило дух, – но ему стало легче, когда она отстала, и вскоре кобыла ее скакала подле громадной лошади Лойала. Хурин, будто старый слуга семьи, качнул в сторону Селин головой.

Ранду стало легче на душе, но ему и не хватало ее рядом. Селин была всего лишь в двух спанах от него – он повернулся в седле и посмотрел на женщину, скачущую сбоку от Лойала; огир, разговаривая с нею, сложился чуть ли не вдвое в седле – но это совсем не то же самое, если бы она находилась рядом с ним, так близко, чтобы вдыхать ее пьянящий аромат, так близко, чтобы можно было коснуться ее. Ранд сердито уселся поудобней. Не то чтобы ему хотелось именно коснуться ее – он напомнил себе, что любит Эгвейн; причем почувствовал себя виноватым оттого, что пришлось напомнить, – но Селин была красива, и считала его лордом, и говорила, что он может быть великим человеком. В мыслях Ранд раздраженно спорил с собой. «Морейн тоже говорит, что ты можешь быть великим; Возрожденный Дракон. Селин не Айз Седай. Все верно, она – кайриэнская аристократка, а ты – овечий пастух. Что ей, кстати, неизвестно. Сколько ты еще будешь скрывать от нее правду? Только пока мы не выберемся отсюда. Если выберемся. Если». На этой ноте его раздумья канули в пучину угрюмого молчания.

Ранд старался продолжать наблюдение за местностью, по которой они двигались. Раз Селин сказала, что здесь водится еще больше тех тварей… тех гролмов, то он ей верит, а Хурин чересчур внимательно вынюхивал след и ничего вокруг не замечал; Лойал же совсем увлекся беседой с Селин и не глядел по сторонам и ничего не заметит, пока его не цапнут за пятку. Но наблюдать было очень тяжело. От слишком быстрого поворота головы слезились глаза; холм или купа деревьев отстояли на милю под одним углом зрения, а под другим – оказывались всего в паре сотен спанов. В одном он был уверен – горы становились все ближе. Кинжал Убийцы Родичей теперь очертился на фоне неба: острозубая пила пиков со снежными шапками. Местность вокруг поднялась предгорьями, возвещавшими приближение хребта. Еще до темноты отряд доберется до самых гор – может, через час или около того. «Больше сотни лиг – менее чем за три дня. Хуже не придумаешь. В настоящем мире мы бо́льшую часть дня провели к югу от Эринин. Сотня лиг с лишком – меньше чем за два дня здесь».

– Она говорит, ты был прав насчет этого места, Ранд.

Вздрогнув, Ранд сообразил, что рядом с ним скачет Лойал. Юноша поискал взглядом Селин и обнаружил ее возле Хурина; нюхач ухмылялся, кивал и чуть ли не бил себя кулаком по лбу при каждом ее слове. Ранд покосился на огира:

– Удивлен, что ты отпустил ее от себя; вы так увлеклись своей беседой. В чем это я был прав?

– Она очаровательная женщина, согласен? Немногие из старейшин знают из истории столько же, сколько она, – особенно про Эпоху легенд и об… о-о, да. Она говорит: ты был прав насчет Пути, Ранд. Айз Седай, некоторые из них, изучали миры наподобие этого и свои исследования положили в основу того, как они выращивали Пути. Она говорит: есть миры, где время меняется быстрее, чем расстояние. Проведи день в одном из них – и, вернувшись назад, обнаружишь, что в настоящем мире прошел год или двадцать. Или наоборот. Эти миры – этот вот, все прочие – отражения истинного мира, так она говорит. Нам этот мир кажется бледным, потому что он – слабое отражение, мир, у которого малая возможность когда-либо быть. Другие – почти похожи на наш. Они такие же цельные и прочные, как и наш мир, и там есть люди. Те же самые люди, говорит она. Ранд, представь себе! Можешь попасть в один из них и встретить самого себя. Как она говорит, у Узора бесконечное число изменений, вариаций и каждая разновидность, которая может существовать, будет существовать.

Ранд покачал головой, тут же пожалев об этом: ландшафт заколыхался туда-сюда, а желудок рванулся было кверху. Он сделал глубокий вдох:

– Откуда она столько всего знает? Ты знаешь многое о многом, я не встречал никого, знающего столько же, сколько и ты, Лойал, а то, что тебе известно об этом мире, – не более чем слухи.

– Она – кайриэнка, Ранд. Королевская библиотека в Кайриэне – одна из величайших в мире, вероятно самая большая, не считая той, что в Тар Валоне. Знаешь, Айил намеренно пощадили ее, когда сожгли Кайриэн. Они не уничтожают книги. Ты не знаешь, что они…