Великая охота

– Я буду Айз Седай, – тихо произнесла Илэйн, но прозвучали эти слова не обещанием, а скорее клятвой.

Позади себя Эгвейн услышала, как заговорила Айз Седай:

– Мне дали понять, девочка, что сюда тебя вызвала Морейн Седай.

Эгвейн хотелось остаться и послушать, не начнет ли Элайда расспрашивать о Ранде, но по Белой Башне звенел Разгар, и ее ждала работа. И она бежала, как ей было приказано.

– Я буду Айз Седай, – прорычала она.

Илэйн блеснула быстрой понимающей улыбкой, и девушки припустили быстрее.

В конце концов с моста Мин ушла, но рубашка ее прилипла к телу. Она взмокла не от жаркого солнца, а от того допроса, который ей учинила Элайда. Девушка поглядывала через плечо – не идет ли следом Айз Седай, но Элайды видно не было.

Откуда Элайда пронюхала, что ее вызвала Морейн? Мин была убеждена, что этот секрет известен только ей, Морейн и Шириам. И все эти расспросы о Ранде. Не так-то легко оказалось сохранить спокойным лицо и твердый честный взгляд, заявив в лицо Айз Седай, что никогда она не слыхала о таком и ничего о нем не знает. «Ей-то что от него нужно? Свет, а что Морейн от него нужно? Кто он такой? Свет, не хочу я влюбиться в человека, которого всего раз встречала, мало того – в мальчишку с фермы».

– Морейн, ослепи тебя Свет, – пробормотала Мин, – ради чего бы ты ни привезла меня сюда, вылезай из норы, где ты там прячешься, и скажи мне, скажи, чтобы я смогла наконец уйти отсюда!

Единственным ответом ей стали нежные трели серокрылок. С недовольной миной девушка отправилась на поиски укромного уголка, где бы можно было остыть и успокоиться.

Глава 25 Кайриэн

Город Кайриэн раскинулся на холмах вдоль реки Алгуэнья, и взору Ранда он открылся с севера, освещенный полуденным солнцем. Элрикейн Таволин со своими пятьюдесятью солдатами-кайриэнцами по-прежнему смахивали на конвой – это стало еще заметнее после того, как отряд миновал мост через Гаэлин. Чем дальше к югу они скакали, тем более скованными и холодными становились кайриэнцы. Лойал и Хурин словно не замечали этого, и он тоже старался не обращать на эскорт внимания. Ранд рассматривал город, не уступавший размерами тем, которые он повидал. Круглобокие корабли и широкие баржи теснились на реке, вдоль дальнего берега расползлись высокие амбары, но сам Кайриэн, обнесенный высокими серыми стенами, казалось, был распланирован по строгой, четкой решетке. Сами стены образовывали точный квадрат, одной стороной опирающийся на реку. Внутри стен, подчиняясь единому шаблону, высились башни, возносясь вверх в двадцать раз выше стены, но даже с холмов Ранд разглядел, что каждую башню венчает как будто венец обломанных неровных зубцов.

Вне городских стен, охватывая их от берега до берега, лежали улицы, пересекающиеся под разными углами и кишащие людьми; напоминали они то ли муравейник, то ли громадный садок для кроликов. От Хурина Ранд уже знал, как он называется, – Слобода; когда-то у каждых городских ворот стояла деревенька с рынком, но за годы они срослись в одну, растянувшись во все стороны мешаниной улиц и переулков.

Когда Ранд и все остальные въехали на эти грязные, замусоренные улицы, Таволин отрядил нескольких солдат окриками и угрозами расчищать путь сквозь людское скопище и топтать лошадьми всякого, кто не уберется с дороги по-быстрому. Народ расступался, окинув солдат всего лишь одним взглядом, будто такое было каждодневным явлением. Ранд поймал себя на том, что улыбается.

Одежды слободских были в большинстве своем поношенными, совсем не новыми, но, как правило, радовали глаз разноцветьем. Здесь кипела хриплая и пронзительная суматоха жизни. Разносчики нахваливали свои товары, лавочники зазывали прохожих взглянуть на свои, выложенные на лотках перед лавками. Цирюльники, торговцы фруктами, точильщики, мужчины и женщины, предлагающие дюжину услуг и сотню всякой всячины для торговли, бродили в толпах. Из некоторых строений пробивалась через гомон музыка; поначалу Ранд принял их за постоялые дворы, но вывески на фасадах изображали людей, играющих на флейтах и арфах, кувыркающихся или жонглирующих, и к тому же в этих громадных зданиях не было окон. Судя по всему, большинство зданий в Слободе были деревянными, хотя и весьма внушительными, и многие выглядели новыми, пусть и сколоченными на скорую руку. Изумленный взор Ранда привлекли несколько – высотой в семь этажей и более; они слегка покачивались, но люди сновали туда и обратно, словно не замечая угрожающего покачивания.

– Чернь всякая, – пробормотал Таволин, от отвращения глядя только перед собой. – Только взгляните на них, испорченных чужеземными обычаями. Им тут не место.

– А где им место? – спросил Ранд.

Кайриэнский офицер сверкнул на него глазами и пришпорил коня, устремившись вперед и охаживая толпу арапником.

Хурин тронул Ранда за локоть: