Великая охота

Она подошла и встала над ним – вся в голубом и такая же невозмутимая, словно стояла в Белой Башне. Мин пасмурно глядела на Айз Седай. У Ранда возникло странное чувство, будто девушка намерена защищать его от Морейн.

– Жаль, что вы тут, – сказал он Айз Седай. – По мне, так можете вернуться туда, где вы – не знаю где – прятались. Оставайтесь там и дальше.

– Я не пряталась, – с безмятежным спокойствием отозвалась Морейн. – Я делала, что могла, здесь, на мысе Томан, и в Фалме. Мало, конечно, но узнала я многое. Двух моих сестер мне освободить не удалось, и шончан загнали их вместе с другими обузданными на корабли, но делала я все, что могла.

– Что могли… Вы послали Верин пасти меня, но я-то ведь не овца, Морейн! Вы сказали, я волен идти куда хочу, а хотел я туда, где вас нет.

– Я не посылала Верин, – нахмурилась Морейн. – Она поступила так по собственной инициативе. Тобою, Ранд, интересуются многие, очень многие. Фейн нашел тебя или ты его?

Нежданно-негаданно смена темы застала Ранда врасплох.

– Фейн? Нет. Замечательный из меня герой получился! Я пытался вызволить Эгвейн, а Мин выручила ее раньше меня. Фейн Эмондову Лугу обещал всякие беды, если я не встречусь с ним, а я его даже одним глазком не видел. Он бежал вместе с шончан?

Морейн покачала головой:

– Не знаю. Очень бы хотела знать. Но и хорошо, что ты не нашел его. Ты ведь совсем не знал, кто он такой.

– Он – приспешник Темного.

– Более того. Хуже того. Падан Фейн до самых глубин своей души был созданием Темного, но, полагаю, в Шадар Логоте он нарвался на Мордета, который в борьбе с Тенью столь же низок и отвратителен, как сама Тень. Мордет попытался поглотить душу Фейна, чтобы вновь завладеть человеческим телом, но обнаружил душу, на которую напрямую влиял Темный, и что получилось в результате… В результате получилось то, что не было ни Паданом Фейном, ни Мордетом, но чем-то намного более злобным, смесью обоих. Фейн – будем называть его так – намного опаснее, чем ты предполагаешь. Подобной встречи ты мог бы не пережить, а если бы и уцелел, то стал бы намного хуже, чем обращенный в Тень.

– Если он жив, если не уплыл с шончан, то мне нужно… – Ранд осекся, когда она достала из-под своего плаща его клейменный цаплей меч. Клинок в футе от рукояти кончался, как будто оплавленный. Воспоминания обрушились на него.

– Я убил его, – тихо произнес он. – В этот раз я убил его.

Морейн отложила испорченный меч, как бесполезную вещь, каковой тот был теперь, и потерла ладони друг о друга.

– Темного поразить нелегко. Сам факт его появления в небе над Фалме не просто тревожит. Он не был бы в состоянии сделать это, будь он заточен, как мы полагаем. А если нет, то почему он не уничтожил нас всех?

Мин обеспокоенно пошевелилась.

– В небе? – сказал в изумлении Ранд.

– Вы оба, – ответила Морейн. – Картина вашей битвы предстала на небе, целиком видимая каждому в Фалме. Вероятно, и в других городках на мысе Томан, если верить хотя бы половине того, что я слышала.

– Мы… мы видели ее всю, – слабым голосом сказала Мин. Она утешающе положила ладонь на руку Ранду.

Морейн вновь запустила руку под плащ и вытащила свернутый пергамент – такие большие листы использовали в Фалме уличные художники. Когда она развернула его, то меловые штрихи чуть размазались, но сама картинка по-прежнему оставалась отчетлива. Среди облаков, где плясали молнии, мужчина, чье лицо было сплошным пламенем, посохом бился против другого, с мечом, и позади них развевалось знамя Дракона. У второго было лицо Ранда, узнать его не составляло труда.

– Многие видели это? – спросил он. – Разорвите. Сожгите.

Айз Седай отпустила край пергамента, и лист свернулся обратно.

– В этом не будет никакого смысла, Ранд. Я купила этот свиток два дня назад в деревне, через которую мы проходили. Их сотни, если не тысячи, и к тому же повсюду рассказывают, как в небесах над Фалме Дракон сражался с Темным.

Ранд посмотрел на Мин. Она через силу кивнула и сжала его руку. Выглядела она испуганной, но не отстранилась. «Интересно знать, не поэтому ли ушла Эгвейн? Что ж, она права, раз ушла».

– Узор сплетается вокруг тебя еще туже, – сказала Морейн. – Я тебе нужна больше прежнего.

– Вы мне не нужны, – резко ответил он, – и я не хочу, чтобы вы были рядом со мной. С этим я не буду иметь ничего общего. – Он вспомнил, как его называли Льюсом Тэрином; не только Ба’алзамон, но и Артур Ястребиное Крыло. – Не буду! Свет, да Дракон, как считается, опять устроит Разлом Мира, разорвет все на части! Не буду я Драконом.

– Ты тот, кто ты есть, – сказала Морейн. – Ты уже взбудоражил мир. Впервые за две тысячи лет Черные Айя обнаружили себя. Арад Доман и Тарабон на грани войны, и будет еще хуже, когда до них дойдут вести из Фалме. Гражданской войной охвачен Кайриэн.

– В Кайриэне я ничего не делал, – возразил Ранд. – За это нечего меня винить, я тут ни при чем!