Великая Ордалия

Чародей Мбимаю заставил себя подняться на ноги, встав напротив человека, сумевшего разбудить спящих Богов. Анасуримбор Келлхус — великий и жуткий Аспект-Император Трех Морей.

Но кто же он на самом деле? Пророк-избавитель или демон-тиран?

Или чуждый всему человеческому Танцующий-в-мыслях, описанный Друзом Ахкеймионом.

— Выскажись, зеумец!

Дунианин воздвигся перед чародеем Мбимаю, могучий и свирепый, края его плаща под порывами колдовского вихря трепетали как пламя пожара. Золотящиеся диски мерцали вокруг его головы и рук, умаляя и делая незримой на них богохульную Метку. Он стоял, пронзая взором призрачный контур Чаши, достаточно близко, чтобы выпрямившийся Маловеби ощутил исходящую от него враждебность.

— В соответствии… — прохрипел Второй Негоциант, кашляя от перехватившего его дыхание ужаса, — в соответствии с положениями соглашения Голубого Лотоса, заключенного между то-тобой и Великим Сатаханом Священного Зеума…

Он не мог надеяться уцелеть, попытавшись сразиться с этим человеком. Анагогическое колдовство Извази, основанное на использовании амулетов, не могло противопоставить Гнозису ничего существенного. Не говоря уж о Метагнозисе. Но на пределе своей чувствительности, доступной ему, как одному из Немногих, Маловеби даже сейчас ощущал, что фаним собирают хоры по ту сторону яростно крутящегося вихря. Его единственная надежда — тянуть время…

— Фанайял не представлял какое-либо государство или народ, — возразил ужасающий лик, в его голосе Маловеби услышал свой приговор — безусловный и однозначный, — само твоё появление здесь является неуважением того соглашения, на которое ты ссылаешься.

Время! Ему лишь нужно чуть больше вре…

Аспект-Император зашелся лающим смехом и встал так, чтобы Маловеби очутился между ним и примерно двумя дюжинами хор, приблизившихся к вихрю. Казалось, что взвыли даже отрубленные головы демонов, висящие у келлхусова бедра.

Маловеби стоял, разинув рот, а его потроха бурлили от ужаса. Он знал, что обречен, и его терзала мысль о том, как захохочет, прознав об этом, Ликаро. Будь проклят этот ублюд…!

Слова, непостижимые, невозможные скользнули паучьими лапками по изнанке Сущего. Череп Аспект-Императора превратился в топку, воспылавшую чуждыми смыслами.

Оглушающий треск. Пронзительное бирюзовое сияние, столь яркое, что в глазах у него поплыли темные пятна, сияние, поразившее Аспект-Императора, а вовсе не его Чашу — Оберег Извази!

Маловеби вытянул из своей мантии Эрзу, вшитую в неё вуаль омба и прикрыл лицо. Черная полупрозрачная ткань умерила слепящий свет и он увидел Аспект-Императора, разглядывающего яростное сияние, охватившее его Обереги. Опаляющий поток, не запятнанный Меткой, изливающийся прямо сквозь чародейский вихрь. Сверкающее копьё, сперва разившее параллельно земле, но затем, когда точка, из которой оно исходило, вознеслась в небеса, тоже изогнувшееся сверху вниз…

Вода, понял Маловеби… Псухе.

Меппа!

Последний индара-кишаури прорвался сквозь крутящийся хаос тенью, извергающей неистовый свет. Кипучее сполохи, слепящие даже сквозь омбу, поглотили всё, что осталось от фигуры Аспект-Императора. Иссиня-бледное пламя, что разило как молот. Пылающий прилив, испивающий воздух, лишающий дыхания. Могучий, оглушающий удар, от которого у него под ногами пошли трещины, достигшие, казалось, самих костей земли…

А затем всё исчезло… как исчез и сам Анасуримбор Келлхус.

Маловеби узрел последнего кишаурим, висящего в иссушающем солнечном свете, все ещё облаченного в белые шелковые одежды выздоравливающего, босоногого и …с лицом, сокрушенным чудовищной скорбью. Луч солнца скользнул, сверкнув ярким отблеском, по серебряной полоске, закрывавшей его глаза. Черный аспид воззрился куда-то вниз, покачиваясь из стороны в сторону, словно палочка лозоходца.

— Фанаяааааал! — вскричал Меппа. — Нееееет!

— И всё же, какая могучая сила, — услышал Маловеби низкий, шепчущий голос, — подвластна ему.

Колдун Изварзи в панике оглянулся и узрел ужасающий лик Аспект-Императора внутри его Чаши. Келлхус сбил его с ног. Суть происходящего сокрылась в тенях и пыли.

— Лживая тварь! — яростно взвыл где-то вверху Меппа. Блестящий изгиб аспида вытянулся в сторону его Оберега: примарий осознал, что случилось.

— Трусливый мерзавец!

И словно само солнце обрушилось на его Чашу Муззи. Маловеби ничего не слышал, но сквозь черную ткань своей омбы видел, что Анасуримбор Келлхус стоит, склонив набок голову, и испытующе взирает — более с любопытством нежели с тревогой — на защищающий его Оберег. Маловеби знал, что в это мгновение он мог бы выпустить амулет из рук — достаточно было просто разжать ладонь и позволить выскользнуть миниатюрной железной чаше — и это адское пламя омыло бы и унесло прочь их обоих…

Но он не сделал этого. Не смог…

Кроме того… Аспект-Императора здесь уже не было.

Чаша раскололась.