Великая Отечественная на Черном море. часть 1

Контр-адмирал Жуков, пытавшийся руководить войсками с ФКП флота, не имея устойчивой связи с рядом участков обороны, перешел на КП Береговой обороны и стал «врастать» в обстановку совместно с Моргуновым. Об этом безобразном этапе «управления» (?) войсками сами незадачливые военачальники старались не вспоминать, благо до катастрофы дело не дошло. Ситуацию на местах спасали сами командиры полков и батальонов, лучше ориентировавшиеся в местной обстановке, чем их незадачливые начальники.

Итак в ночь с 3-е на 4-е ноября 16-й и 17-й батальоны были отведены с занимаемых ими рубежей и переданы в распоряжение командира 3-го полка морской пехоты, удерживавшего позиции на рубеже Биюк-Отаркой-Черкез-Кермен. Курсантский батальон вышел южнее ст. Сюрень в район горы Читаретир в долине Кара-Кобы.

Передача 16-го и 17-го батальонов в распоряжение командира 3-го полка морской пехоты еще не означает, что эти батальоны были направлены на усиление позиции, удерживаемой полком.

Вернемся к фразе боевого донесения командующего 4-м сектором обороны: «В связи с усиливавшейся угрозой полного окружения 16-й и 17-й батальоны морской пехоты …были отведены на передовой рубеж обороны, а остатки курсантского – в обход ст. Сюрень к Севастополю».

По простой бытовой логике отвести батальоны на Передовой рубеж можно было только с Дальнего рубежа. Выделенная мной строка донесения – документальное подтверждение тому, что 1-го по 2-го ноября эти батальоны вели бои именно на Дальнем рубеже обороны. Затем они перешли на Передовой рубеж, где их и застал приказ об отходе. Все остальные байки о том, что эти батальоны были передовым заслоном, выдвинутым на угрожаемом направлении, что в районе Дальнего рубежа они были окружены… Другое дело, что в данном направлении оборудованного рубежа не существовало (генерал Хренов стыдливо говорит об окопах и землянках, подготовленных на Бахчисарайском участке Дальнего рубежа – Б.Н.), тем не менее, враг на нем был задержан и имел значительные потери.

Дальнейший анализ действий отдельных военачальников, тщательный анализ сводок и донесений, воспоминания участников событий приведут нас к несколько неожиданному выводу – длительная оборона Дуванкойского узла и опирающегося на него Дальнего рубежа не входила в оперативный план «прикрытия эвакуации».

За три дня напряженных боев батальоны отходили не единожды. 2-го ноября они оставили свои позиции под Бахчисараем, а в ночь с 3-го на 4-е ноября, выполнив задачу по «прикрытию эвакуации», батальоны должны были отойти к Севастополю.

Перед нами выдержка из боевого распоряжения, данного командиру батальона, сформированного из специалистов ВВС ЧФ: «…Создать временные заслоны на дорогах в районе высот 142.8, Таш-Оба, не допуская продвижения противника в течение суток, обеспечивая эвакуацию имущества ГВМБ ЧФ. Отход начать в темное время суток, после выхода 8-й бригады на исходные рубежи. По прибытии в Севастополь вывести личный состав для получения дальнейших указаний по эвакуации и распределения специалистов».

Вот и выходит, что батальон в назначенное время 16.00 2-го ноября занял назначенные позиции, примыкающие к краю плато в районе фонтана Хан-Ел, успешно удерживал их в течение обозначенного в распоряжении периода.

Логично предположить, что 19-й батальон морской пехоты, сформированный одновременно с батальоном ВВС, имел аналогичное боевое распоряжение.

Командиры батальонов определенно знали, что они выполняют роль временного заслона от врага на период эвакуации флотского имущества, и не более того…

Получив такой инструктаж, командиры среднего звена от роты до батареи и батальона сделали вывод о том, что долго оборонять Севастополь командование не собирается, и в соответствие с этой установкой рассчитывали свои силы. Командиры батальонов, сформированных из специалистов флота, четко осознавали, что их формирования временные, вызванные критической обстановкой. Любопытная картина – документирование приказов, боевых распоряжений, журналы донесений и суточных сводок стали вестись с 4-го ноября, с момента официального образования СОР. До этого соответствующая положению боевая документация велась лишь в структурах береговой обороны. Командиры батальонов флотского подчинения в большинстве своем погибли в ходе боев, а контр-адмирал Гавриил Жуков, мужественно исполнив в эти дни роль «мальчика для битья», официальных мемуаров не оставил.

Обратимся к воспоминаниям очевидцев событий. Из воспоминаний И. Ващенко: «…Колонна моряков, во главе с пожилым старшиной уходила из полуразрушенного Дуванкоя… Я спросил командира отступающей колонны моряков: «Отчего же бежите, братишки? На кого нас оставляете? Он грустно на меня посмотрел, и ответил: «Не бежим мы, планово отступаем!» и показал мне приказ, написанный на листе из амбарной книги. «Вместо нас целая армия придет, а нам нужно в Севастополь, на корабли! Воевать на суше – дело сухопутных. А мы к себе, назад в кубрики флотского экипажа, а потом обратно на корабли…».