Великая Отечественная на Черном море. часть 1

Из воспоминаний И.А. Ласкина: «Наши подразделения еще добивали метавшихся фашистов, а обоз и артиллерия полным ходом двинулись по шоссе. В бою был полностью разгромлен мотоотряд и 72-й противотанковый дивизион немцев, было взято 18 вражеских орудий, 28 пулеметов, до 30 автомашин и 19 мотоциклов. В этой ночной схватке принимали участие 747-й полк и другие подразделения 172-й стрелковой дивизии. Саперному взводу 172-й дивизии под командованием лейтенанта Петра Терентьевича Лепехи было приказано выбить немцев, засевших в домах и садах на окраине селения. Лепеха скрытно через огороды вывел взвод. Бойцы внезапно открыли огонь из винтовок, забросали врага гранатами, а затем с криком «ура!» атаковали гитлеровцев. Вражеская группа была полностью разгромлена».

Почему армия не развила этот успех не совсем понятно. Вероятнее всего, противник подтянул основные силы и остановил продвижение советских войск. Да и продвижение войск Приморской армии к Севастополю по долине реки Кача явно запоздало. Батальон ВМУБО к этому сроку был переброшен в Мартынову балку, 17-й и 19-й батальоны отошли в глубь Бельбекской долины, ведя бой за Дуванкойский опорный пункт. Противник не только перекрыл выход из долины Качи, но и продвинулся в верховья Бельбекской долины. В этих условиях дальнейшее продвижение по узкому ущелью реки Кача грозило частям Приморской большими потерями, с трудно предсказуемым результатом.

Весь блок последней информации позволяет сделать вывод о том, что не удержав позицию вдоль реки Кача, отведя батальоны в глубь Бельбекской долины, командование флота не обеспечило кратчайший путь выхода Приморской армии, чем усугубило и без того критическую обстановку в Севастополе.

Оставим пока в покое части Приморской армии, которым теперь предстояло резко изменив маршрут, форсированными маршами с боями прорываться через Ай-Петринский перевал к Алуште, с перспективой выхода к Севастополю по ялтинской дороге.

Удивляться подобному развитию событий не стоит. Все распоряжения командования флота и действия войск на позициях под Севастополем с 1-го до 4-го ноября были подчинены задаче удержания рубежей в течение четырех-пяти дней…для обеспечения эвакуации флота. Стоит ли эти распоряжения, не предусматривающие длительную, устойчивую оборону, расценивать как преступные… Быть может, это были единственно возможные, оправданные обстановкой действия? Попытаемся разобраться в том, кто был инициатором такого своеобразного планирования, и насколько оно было оправдано складывающейся обстановкой.

Для того, чтобы ответить на этот непростой вопрос, для начала попытаемся выяснить, чем в это время занималось командование флота и командование войсками Крыма. Как мы выяснили, командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров с немалыми сложностями прибыл в Севастополь и приступил к координации действий выходящих к Севастополю дивизий армии.

Первоначально штаб Приморской армии разместился в потернах бывшей 12-й береговой батареи в районе Херсонесских казарм. Воспользовавшись местным узлом связи, офицеры штаба, делали попытки взять под контроль процесс выхода к Севастополю дивизий армии. Дело в том, что 3 ноября к Севастополю от Приморской армии вышли только штабы и знаменщики дивизий и полков со знаменами в опечатанных чехлах.

Вечером того же дня на КП береговой обороны прибыл Г.И. Левченко в сопровождении контр-адмирала Жукова. Генерал-майор П.А. Моргунов доложил о состоянии обороны и ее силах. Выслушав доклад, Левченко дал указание продержаться хотя бы несколько дней. Создается впечатление, что командующего флотом не было на этой встрече. Оно и понятно, – процесс эвакуации флотского имущества и боезапаса был в самом разгаре.

Стоит ли после этой информации искать виновников в том, что бездарно была организована оборона в течение первых трех дней, что именно в часы этих бесплодных совещаний героически гибли расчеты дотов и дзотов, брошенного командованием Дуванкойского узла сопротивления…

Для информации: «…От командующего флотом с момента его возвращения с Кавказа никаких распоряжений войскам на рубежах обороны не поступало…».

В большинстве исследований, посвященных первому периоду обороны Севастополя, утверждается, что в тот же вечер, 3 ноября, «…генерал-майор Петров прибыл к адмиралу Октябрьскому с докладом о ходе прорыва частей армии к Севастополю».