Великая отечественная война: Как это было

Ценную информацию сообщил в марте и резидент НКВД в Польше «Феликс». В донесении начальнику разведотдела Западного особого военного округа Блохину говорилось: в Восточной Пруссии и Польше сосредоточено 100 пехотных и до 110 танковых дивизий Германии. За взятку в 1 тыс. долларов он обещал достать карту их дислокации. Но загипнотизированные советско-германским договором руководители разведки округа назвали «Феликса» аферистом, вручили ему 100 злотых и отправили назад в Варшаву. В апреле 1941 г. резиденты «Арнольд», «Висла» и «Почтовый» уверяли, что у западных границ СССР находится 1,5 млн солдат и офицеров вермахта. Заместитель разведотдела округа подполковник Ильницкий, однако, заявил: «Такую глупость можно ожидать только от Ломжинского пункта».

Рискуя жизнью, 28 мая советско-германскую границу пересек «Арнольд», предоставив своему руководству планы Германии. Из них следовало, что к войне готова 2-миллионная армия. 10 тыс. диверсантов-белогвардей-цев. При этом он добавил: немцы планируют на 8-й день войны занять Минск. Назвав всю его информацию фантасмагорией, резидента 4 июня заставили вернуться в Польшу.

Подобных примеров — множество. Ведь только в Киевском особом военном округе к награждению было представлено более 10 тыс. осведомителей из Полыни, сообщивших достаточно ценные данные.

В начале июня счел своим долгом обратить внимание на тревожную ситуацию посол США в Москве Л. Штейн-гардт. Он сообщил правительственным инстанциям Советского Союза, что все супруги видных дипломатов Италии и Германии покинули Москву, а советник немецкого посольства даже вывез в Берлин собаку, с ко-

75

горой ранее никогда не расставался. Посол, как, впрочем, и большинство американских политиков, боялся падения СССР в случае войны максимум через 3 месяца. Британские деятели отводили на это от 6 до 8 недель, сравнявшись поточности прогноза с И. Риббентропом.

Уже 30 января 1940 г. Геббельс дал директиву органам печати: впредь не помещать положительных материалов о России. В отличие от этого, основное содержание пропаганды в Красной Армии изменилось мало: так, в Киевском военном округе личный состав за несколько месяцев прослушал 60 лекций по истории ВКП (б), 20 — по метрическому и диалектическому материализму, 10 — о жизни Сталина, доклады о А. В. Суворове и сражении под Верденом в годы Первой мировой войны. В дивизионных газетах различных военных округов тоже царила благодать: в Белорусском особом публиковали статьи типа «Состояние урожая в странах Юго-Восточной Азии», орган Забайкальского округа — газета «На боевом посту» — с 1 января по 15 октября 1939 г. поместила 19 статей по истории ВКП (б) (сплошь панегирических), >5 перепечаток из центральной прессы. О дружбе с Гер-манией твердила вся агитмашина страны, хотя Гитлер в день 20-летия создания нацистской партии 12 сентября 1939 г. заявил: «Пакт с Советским Союзом — это пакт ( сатаной, чтобы изгнать дьявола». Но даже участники встречи писателей и работников редакции газеты «Красная звезда» 25 июня 1940 г. практически не уяснили сущности советско-германских отношений. Тем более, что Сталин вскоре после этого выговаривал Л. 3. Мехлису: «Почему «Красная звезда» до сих пор публикует материалы с критикой фашизма? Немедленно прекратить!» Но подобные окрики применялись только для маскировки. И если в августе—сентябре 1939 г. устная антинацист-ская агитация в частях Красной Армии проводилась крайне осторожно (но никогда не прекращалась), то с мая 1941-го — откровенно и наступательно. К примеру, для политруков 5-й армии, дислоцированной в Луцке, 4 мая был подготовлен план политаропаганды, в котором утверждалось: германская армия усгала, поэтому следует подготовить и нанести врагу сильный, молниеносный удар, который подорвет моральный дух фашистских солдат. Но именно чувство ожидания войны в августе — сентябре 1940 г., появившееся у многих советских военнослужащих, должно было служить дополнительным сдерживающим фактором, с помощью которого Сталин стремился удержать Гйглера от войны, буду'!и не готовым к ней. Надеялись на будущее: ведь согласно февральскому плану 1941 г. Красная армия к началу 1942 г. должна была насчитывать 8,9 млн личного состава, 32 628 самолетов, в том числе 22 171 боевых, 37 тыс. танков, 10 679 броневиков и т. д. В таком случае она превратилась бы в сильнейшую армию мира, не исключая вермахт. Что уж там говорить о Вооруженных силах США, которые в начале 1941 г. имели одну танковую дивизию и несколько авиасоединений!

Истинную цену договору с Германией Кремль знал хорошо. Арестовав в конце 1939 г. главного его организатора — посланника СССР в Берлине Г. А. Астахова (он был казнен 14 февраля 1942), Сталин заранее готовил в его лице «козла отпущения». Как и Гитлер, московский диктатор знал, что последствия политического флирта заранее предсказать невозможно. Заметим, что те германские дипломаты, которые не желали развязывания войны, намеренно приукрашивали в отчетах готовность СССР к отражению врага, а на деле усиливали этим недоверие Гйтлера.