Великая отечественная война: Как это было

В мае—июне 1944 г. было депортировано из Крыма 188 626 татар, 14 368 греков, 12 075 болгар, 11 296 армян. Да, в Крыму немцам удалось создать 6 татарских батальонов, но уже попытка формирования в 1943 г. турецкотатарского корпуса провалилась. После массовых убийств немцами 15 ноября — 15 декабря 1942 евреев и татар подобный замысел и не мог осуществиться. Не следует забывать о конкретности истины: арестованного гестаповцами руководителя крымского подполья татарина А. Дагджи выдала им русская Зоя Мартынова.

Нацистам не удалось сделать из Крыма Готенбург, а из Севастополя — Теодориксгафен, выселить отсюда татар, евреев, русских, а в качестве рабочей силы для тирольских немцев оставить украинцев. Но война и депортации уменьшили население Крымского полуострова почти в 3,5 раза.

Ужесточение репрессий наблюдалось и в Прибалтике: если в Вильнюсе в период немецкой оккупации было 2 тюрьмы, то с возвращением советской власти стало 7, и до 1955 г. они были переполнены.

В логике большевикам не откажешь: ведь в Прибалтике сложились благоприятные условия для сотрудничества местного населения с оккупационными властями Германии. Особенно в Эстонии, жители которой считались наиболее подходящими для германизации. Поэтому стиль управления здесь в течение 1941 —1944 гг. оказался достаточно мягким, что не могло не стимулировать коллаборационизм. В частности, после формирования к лезу 1942 г. частей «Омакайтсе», состоящих из 41 370 добровольцев, началась кампания очистки Эстонии от коммунистов, других враждебных и асоциальных элементов. Участвовали они и в расстрелах еврейского, а также цыганского населения. Основной социальной средой этой структуры безопасности были зажиточные эстонские крестьяне. С октября 1942 г. «Омакайтсе» финансировался вермахтом. Симптоматично, что младшие немецкие офицеры обязаны были отдавать честь представителям высшего командования «Омакайтсе».

К врагам режима члены «Омакайтсе» относили про-комунистически настроенные слои батрачества и рабочих, алкоголиков, деятелей черного рынка, сплетни-ков-лицемеров, а также лиц, владевших русским языком или сотрудничавших ранее с советскими оккупантами (не исключая ни прачек, ни часовщиков). В этот же разряд попали женщины легкого поведения, прежде всего те, что сожительствовали с русскими и функционерами ВКП(б), заподозренные в атеизме граждане. Один из батраков был, например, расстрелян за то, что не уважал всех эстонцев, другой по подозрению: он мог быть политруком. По отношению к русскоязычным славянского происхождения эстонская служба безопасности вообще инициировала более жестокие наказания, нежели рекомендовались немецкими властями.

Только за год с активнейшим участием «Омакайтсе» были расстреляны 5634 человека, 5623 заключены в концлагеря, 18 893 — подвергнуты арестам, а в отношении 6 тысяч жителей проведена процедура проверки их политической благонадежности. Для сравнения: жертв оккупационного советского режима за аналогичное время насчитывалось 1818 человек (не считая депортированных).

...В 1944 г. суточный паек французского горожанина составляли 2 яйца, 100 г подсолнечного масла, 80 г маргарина, столь ничтожное количество мяса, что его можно было завернуть в проездной билет на метро. Только дети, беременные женщины, люди старше 70 лет могли покупать молоко по государственным ценам. Но в целом оккупационный режим не являлся жестоким: трагедия деревни Орадур сюр Глан имела место лишь после открытия второго фронта в Нормандии. Впоследствии голлисты преувеличили силу сопротивления во Франции, восхваляя далекие от героизма действия Э. Триоле и ее мужа /V Араг она, оппозицию Ж.-П. Сартра и мужество П. Элюара. При такой ситуации П. Клоде в посвященной Ш. де Голлю поэме славил его столь же восторженно, как в 1942 г. — главу марионеточного правительства на юге страны Ф. Петена.

Недостаток патриотизма был возмещен впоследствии самосудами над теми французскими гражданами, которые работали в муниципальных и прочих органах управления во время оккупации. Хотя их коллаборационизм состоял в основном в организации быта населения, однако с июня 1944 до весны 1945 г. без суда и следствия было убито 14 727 человек. Кроме того, из 50 тыс. чиновников за сотрудничество с немцами власти уволили 11 343. Затем этот процесс несколько застопорился.

Оказалось, что многие деятели, появившиеся на политической арене в 1944—1945 гг., в той или иной мере причастны к режиму Ф. Петена. Весьма характерна в этом отношении политическая биография Ф. Миттерана. Происходя из консервативной семьи, он в 1937 г., будучи сгудентом-юрисгом, участвовал в попытке свержения кагулярами республиканского правительства, печатался в профашистской газете «ЕЕсЬо с1е Раш». После поражения Франции Миттеран работал в прогерманской администрации Петена, получив в начале 1943 г. даже медаль за усердие.