Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920

   Но Совет все еще колебался, не зная, следует ли ему столь кардинально менять прежний курс. На одном из заседаний Исполнительного комитета участие в правительстве было отвергнуто 23 голосами против 22 при 8 воздержавшихся. На следующем заседании оно было принято 41 голосом против 18 при 3 воздержавшихся. Когда это решение прошло, стало ясно, что цензовая часть правительства имела в виду не создание подлинно коалиционного кабинета, а только назначение на вновь созданный пост министра труда какого-нибудь социалиста с громким именем – вроде Плеханова, который своей популярностью мог бы укрепить изрядно пошатнувшийся авторитет правительства и стать живым щитом от атак левых. Переговоры затягивались; много раз казалось, что они находятся на грани полного фиаско, хотя усилия по созданию коалиции предпринимали не только Керенский, Некрасов и Терещенко, но и такой искусный дипломат, как Альбер Тома. В кругах Совета росло убеждение, что принять на себя прямую ответственность за политику правительства можно будет только при условии реального и заметного численного преобладания в кабинете. Проходивший в то время Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов выступил с требованием, чтобы представители Совета получили в кабинете большинство. Кроме того, неудачный эксперимент князя Львова с назначением губернских комиссаров заставил крестьянских депутатов сформулировать требование, чтобы пост министра внутренних дел передали в руки социалистов. Но сделать это без отставки князя Львова было трудно – тем более что именно Львов являлся главным защитником идеи реорганизации правительства на коалиционной основе. Было много споров из-за Чернова; возник кризис, и вопрос о коалиции решался в его отсутствие. Левое крыло социалистов-революционеров требовало, чтобы ему передали министерство иностранных дел; большинство партии считало, что он, как автор программы социализации земли, должен стать министром земледелия, чтобы подготовить земельную реформу. Кадетская партия, не простившая Чернову его победоносную кампанию против Милюкова и участие в международной конференции в Циммервальде, возражала против его ввода в правительство. Наконец Чернов, вызванный из Москвы телеграммой, выразил протест против смены участия в Совете на министерское кресло. Он соглашался войти в правительство при условии включения в кабинет лидера социал-демократов Церетели и назначения на пост министра заготовок, тесно связанных с сельским хозяйством, кого-нибудь из социалистов. Но кадет Шингарев изо всех сил цеплялся за свой пост. Керенский, который совсем недавно «мечтал поднять российскую юстицию на недосягаемую высоту»⁴, остыл к последней и хотел сменить Гучкова. Теперь он мечтал «поднять на недосягаемую высоту» российскую армию и увенчать ее лавровым венком победителя. Решить все эти противоречия было не легче, чем вычислить квадратуру круга.

   Однажды Некрасов, потерявший надежду на создание коалиционного правительства, предложил назначить диктатора и доверить власть какому-нибудь военному, популярному в обществе и не лишенному политических амбиций. В качестве кандидата он предложил генерала Маниковского. Экстравагантным это предложение только казалось. Оно говорило, до какой степени члены правительства потеряли уверенность в себе. Цензовое правительство не было ни плохим, ни хорошим; оно просто не было правительством.

   Страна нуждалась в правительстве, которое могло бы установить тесный контакт с силами, появившимися во время революции, и использовать эти силы для создания нового механизма, способного перестроить жизнь России. Революцию может возглавлять только правительство, которое движется по непроторенному пути и освещает его, а не тащится следом за революцией, постоянно тормозя ее.

   Первое Временное правительство тщетно пыталось руководить великой революцией так, словно оно имело дело с дворцовым переворотом. Оно могло бы принять революцию, но без ее революционных последствий. В этом и заключалась тайна его неспособности к творчеству.

   В конце концов коалиционное правительство появилось на свет. Лидер социал-демократов в Совете Церетели стал номинальным министром почт и телеграфа, а на самом деле министром без портфеля, ответственным за общую политику. Его близкий друг Скобелев был назначен министром труда. Лидер партии эсеров Чернов занял пост министра земледелия. Керенский получил портфель военного министра, передав министерство юстиции своему помощнику Переверзеву. Народный социалист Пешехонов стал министром заготовок. Эти шесть человек (на самом деле их было меньше) составляли в правительстве меньшинство. Милюкова сменил Терещенко, а Шингарев занял освободившийся пост министра финансов. Все остальное не изменилось.