Великая Рыба

Густав Девятый тут же крепко обнял ее и, прижав к себе, вновь прильнул к ее губам. На этот раз поцелуй был долгим и горячим. Виктория, ранее не имевшая опыта в интимных делах, с удивлением ощущала его мягкие губы и страстный язык. Ей казалось, что вот это — верх земного блаженства. Теплые руки Густава внезапно скользнули под ее футболку и уже гладили спину. Виктория обняла его крепче, будто давая понять, как она счастлива и благодарна за те ласки, которые он дает.

— Девочка моя, как же ты свежа и прекрасна, — шептал Густав, скользя губами по ее шее. Руки его продолжали исследовать под футболкой тело Виктории. Они незаметно переместились к груди, опускались всё ниже и уже гладили ее живот. Взявшись за пояс джинсов в том месте, где была застежка, Густав внимательно посмотрел Принцессе в глаза и спросил:

— Ты позволишь?

Будучи в нерешительности, Принцесса медлила с ответом.

— У тебя когда-нибудь был опыт с мужчиной?

Виктория отрицательно покачала головой.

Густав высвободил руки из-под ее футболки, и, обняв, поцеловал в макушку.

— Прости, дитя, — мягко сказал он.

Виктория вновь была в замешательстве: отсутствие опыта его смутило?.. Он считает ее слишком юной? И неужели всё, что было только что, больше не повторится?.. Она посмотрела в его глаза, пытаясь найти ответы. О Боже, как эти глаза были прекрасны!..

«Господи, она влюбилась»… — понял Густав, поймав взгляд Виктории. Этот девичий взгляд, такой нежный и трогательный, испуганный и одновременно желающий…

— Ты хочешь, чтобы это произошло? — осторожно уточнил он.

Виктория несмело улыбнулась.

— У меня действительно нет никакого опыта, — тихо сказала она, — и я боюсь разочаровать Вас или показаться неприличной… Но — да, я хочу этого.

Садовые скамейки, коих в лабиринте было не много, уже слегка отсырели от росы. Казалось, воздух стал ещё более насыщен запахом ночных цветов. Виктория наслаждалась новыми ощущениями и близостью любимого человека, а он — ее юным телом и той любовью, которой было наполнено каждое ее движение, каждый ее взгляд и стон…

Потом они бродили по зеленому лабиринту, то и дело предаваясь объятиям и поцелуям, пока небо не посветлело от первых лучей солнца.

И так было каждую ночь, пока Густав Девятый не уехал.

Но тайная связь продолжалась.

Дипломатические визиты следовали один за другим, становясь всё продолжительнее. С утра проходили деловые встречи, подписывались соглашения, но для Густава и Виктории эти события были необходимой работой, лишь выполнив которую можно было получить заслуженный праздник. Тот, который наступал вечером — только для них двоих.

Они встречались тайком, стараясь никем не быть замеченными. Виктория показала своему гостю самые потаенные места замка. Там они, не обнаруженные никем, уединялись и познавали любовь, в которой Густав был весьма изощрен. Это был абсолютно новый мир для юной принцессы.

Поэтому бывали минуты, когда, ощущая её молодость и наивность, Густав Девятый начинал терзаться сомнениями. «Подумай, что ты делаешь? — говорил он Виктории в такие моменты. — Я старше тебя боле чем на три десятка лет. Беги от меня, пока не поздно!» На что она неизменно отвечала: «А ты не занимайся арифметикой».

«Беда в том, что ты влюблена, — вздыхал Густав Девятый. — Относилась бы ты к нашим отношениям, как к веселому приключению — я бы не переживал».

«Любовь — не беда, а великое счастье», — отвечала на это Виктория. Ну что тут было возразить? Густав вздыхал, мысленно корил себя, что зря всё это начал, но тут же признавал: любовь юной принцессы необычайно приятна и льстит самолюбию!

7

«Три грации»

Минул следующий день, и пришел вечер. Возвращаясь с работы, Данилевский тщательно прошелся по магазинам, выбирая для Ланы вино и пирожные. Она не так уж часто приходила к нему, поэтому каждое такое свидание он старался превратить в праздник, начинающийся с самого изысканного угощения, на которое была способна его фантазия.

Данилевский прибрался в квартире, застелил скатертью маленький столик. Одно омрачало его настроение — Алла опаздывала уже на полчаса. По понятным причинам он не хотел, чтобы жена, пусть и бывшая, ненароком встретилась с Ланой.

В дверь позвонили. «Наконец-то», — облегченно вздохнул Данилевский.

Войдя в прихожую, Алла начала осматриваться вокруг, будто не бывала здесь раньше ни разу. Данилевский, поздоровавшись, тут же протянул ей деньги:

— Вот, держи. Не пригодились.

Он рассчитывал выпроводить ее как можно скорее, но Алла, казалось, так быстро уходить не собиралась. Будто чувствовала, что должен прийти кто-то ещё, и очень хотела этого кого-то увидеть.

— Мы что, так и будем стоять в коридоре? — спросила она.

— Я думал, что ты спешишь.

— Отчего же, — возразила Алла.

— Прости, ведь ты всегда занята. Я уже привык к этому и не хотел тебя задерживать.

— Сашенька, — рассмеялась она, — я занята днем. А сейчас уже вечер.