Великая Рыба

— Мне надо срочно худеть, — трагическим голосом заявила Майская. — А то на пляже от страха все разбегутся.

Данилевский не удержался, чтобы не начать пристально рассматривать ее проступающее сквозь обтягивающие одежды худосочное тело. Он пытался найти на нем хоть малейшее присутствие жировой ткани, но такового не обнаруживалось. «Точно, все разбегутся. Решат, что Кощей пришел», — усмехнулся тогда про себя Данилевский.

Вспомнив тот эпизод, он взглянул на Лану:

— Худеешь, что ли? Куда тебе? Ты и так стройная.

— Это я сейчас такая, — деловито ответила она. — А стоит себя распустить — вот тогда придется худеть по-настоящему.

— Ну, раз так — пойду посмотрю, не завалялось ли у меня каких-нибудь овощей.

Данилевский нашел в холодильнике помидоры, которые тут же были порезаны на тарелке. Они выпили еще. Сказав, что все равно надо чем-то закусывать, Лана съела эклер — видимо, помидоры к вину не подошли. И, когда все уже было сказано, начались поцелуи, которые неминуемо должны были перейти в более страстные ласки. Но Лана внезапно отодвинулась.

— Данте, я не в настроении, — сказала она.

— Ланочка, милая, что случилось? — изумился он, а про себя подумал: «Может, критические дни? Хотя нет, она же сама предложила свидание».

— Ничего. Просто я расхотела.

Она встала и, прохаживаясь по комнате, продолжала:

— Понимаешь, один эпизод может надолго отбить желание.

— Ты об Алле? Но я же объяснил! Любимая, прости еще раз. И не обращай на нее внимание — у этой женщины очень тяжелый характер. Даже не представляю, как я женился на ней… Иди ко мне.

Но Лана была непреклонна:

— Я поеду домой.

Данилевский сегодня уже порядком устал от женских капризов. «То одна устраивает мне «концерты», то другая… Значит, так тому и быть, пусть уходит», — смирился он и пошел с ней в прихожую.

— Хорошего вечера, — подавая плащ, сказал ей Данилевский.

Она посмотрела ему в глаза и, увидев в них холод, испугалась.

— Данте, миленький, что же мы делаем! — воскликнула Лана, бросаясь к нему на шею. — Давай забудем все это. Пошли в комнату, а?

— Извини, — произнес он. — Теперь расхотелось мне.

* * *

Прошла неделя, в течение которой Данилевский и Лана впервые не позвонили друг другу ни разу. Зато позвонила Ольга Ивановна. И это случилось накануне его дня рождения, что Данилевский воспринял как знак свыше.

Она говорила, что собирается покупать компьютер, но совершенно в них не разбирается, а знакомых, которых можно было бы взять с собой в магазин, у нее нет. «Я с удовольствием помогу, — сказал Данилевский, — а после приглашаю Вас в кафе. Отметим Вашу покупку и мой день рождения».

Они встретились в половине седьмого, когда в городе в самом разгаре был вечерний «час пик». Толпы прохожих двигались по Невскому, сливаясь в единую людскую массу, которая стремительно перетекала в метро. Все торопились домой, но не Данилевский. Он терпеливо стоял около поднимающегося эскалатора, вглядываясь в бесконечный поток выплывающих снизу лиц.

Наконец появилась Ольга Ивановна. Она была совсем не похожа на ту уставшую девушку, которую Данилевский видел в последний раз. Посвежевшая, с умело наложенным макияжем она нравилась ему еще больше. «Про день рождения — это шутка?» — спросила Ольга, как только они поздоровались. «Опять паспорт показывать?» — усмехнулся в ответ Данилевский.

Целый час они бродили по компьютерному магазину на Литейном, но так ничего и не выбрали. Цены оказались слишком высоки для врачебной зарплаты, и Ольга расстроилась.

— Не стоит переживать, — успокаивал ее Данилевский. — Я помогу Вам найти хорошую подержанную технику. А сейчас приглашаю Вас поужинать.

Они снова вышли на Невский, дошли до угла Пушкинской улицы, где находилось кафе-паб. Сейчас этого паба уже нет, на его месте открыли магазин одежды, но тогда, в девяносто девятом году, это было изумительное местечко. Внутри царил полумрак, темно-зеленые стены успокаивали и расслабляли. Данилевский провел ее к самому уютному, на его взгляд, месту — угловому столику. Официантка принесла меню. Немного смущаясь, Ольга протянула ему маленькую коробочку:

— С днем рождения. Я подумала, вдруг Вы не шутите, и на всякий случай прихватила с собой это.

Данилевский улыбнулся, не ожидав от нее подарка, который оказался смешной зажигалкой в форме собаки.

— Спасибо, Оленька. Сейчас мы ее и опробуем.

Он закурил. Ольга, посмотрев, с каким удовольствием Данилевский затягивается, попросила сигарету.

— Вообще-то я не курю, — говорила она, выпустив изо рта облако дыма, — иногда только, в компании.

Пытаясь казаться непринужденной, она так забавно выглядела с сигаретой, что Данилевский невольно улыбнулся. Они незаметно перешли на «ты»; пара бокалов пива сделала Ольгу совсем пьяной, и она говорила без умолку. Она рассказывала обо всём вперемешку: своей жизни вдвоем с мамой, школьных подружках, смешных случаях на дежурствах… «Надо же, как ее разнесло с двух бокалов, — подумал Данилевский. — Кто бы мог подумать».

— Ты завтра случайно не дежуришь? — забеспокоился он.

— Завтра?.. — она на минуту задумалась. — А какое сегодня число?

— Двадцатое.