Великая Рыба

— Ты, дорогая, лучше помалкивай. Вдруг в средства массовой информации выплывут подробности твоей связи с Густавом — будет скандал на всю страну…

Советник тут же притихла, и до конца собрания никто не слышал ее голоса.

— Не женское это дело — страной управлять, — сказал меж тем Министр Финансов. — Да и не каждый мужчина может стать достойным правителем! Пусть каждый из вас спросит себя, по силам ли ему этот груз? Уметь руководить — только половина дела. (При этом Министр Финансов указал взглядом на Премьера.) Не забывайте, господа, об экономике. А что в сей науке главное? Деньги, которые любят счет…

— Позвольте, позвольте, — резко вскочил с места доселе незаметный министр внутренних дел. — Я понимаю, к чему клонит Министр Финансов! Мы, стало быть, недостойны престола, а он, такой скромный и рассудительный, в самый раз! Господа, вы хотите безраздельной власти финансовой олигархии?

— Попрошу не оскорблять!!! — воскликнул Министр Финансов и тут же охрип.

Поднялся необычайный шум; министры, потеряв самообладание, старались перекричать друг друга. У каждого крепла мысль, что именно он может стать королем. Министр Иностранных дел, перегнувшись через кресло, в спинку которого вжалась Советник по социальным вопросам, схватил Министра Внутренних Дел за лацканы пиджака, а Министр Финансов с Премьером бросились их разнимать. Освободившись от цепких пальцев Министра Иностранных Дел, разбушевавшийся Министр Внутренних Дел толкнул Премьера, выкрикнув при этом:

— Только попробуйте устроить путч! Все средства информации мои, я выведу вас на чистую воду!

Советник по социальным вопросам выбралась из кресла и, спрятавшись за спину Премьера, зашептала ему на ухо:

— Он шантажирует нас!

— Вижу, — шепотом ответил Премьер. — Придумаешь, как тихо от него избавиться — займешь мой пост, как только я стану королем.

20

День независимости

— Все это лишь политические игры!

Лосев, откинувшись на спинку мягкого кресла, стряхнул пепел с сигареты. Лана молча смотрела, как серая «колбаска», упав на блюдечко, рассыпалась в порошок.

— Зато у нас еще один выходной, — тихо сказала она.

— Да, блин, день независимости… От кого же мы были зависимы, а, Санчо? Нет, ребята, все это — политические игры.

Данилевский молча созерцал. Это было невиданно — Лосев курил прямо в комнате, глотал из большого стакана водку, грубо выражался, а Лана молчала. Она тихо сидела рядом, и безобразие нетрезвого мужа впервые за долгие годы не вызывало у нее возмущения. Казалось, ей было все равно.

Сегодня был праздник — двенадцатое июня, День России. В 1992 году, когда праздник только был учрежден, его называли Днем Независимости — в честь появления декларации о государственном суверенитете Российской Федерации. Это название укоренилось во многих умах, хотя и вызывало некоторые недоумения. Удивительно, но именно на этот день для Данилевского пришлась кульминация недавних событий — событий драматических и одновременно вселявших в него надежду.

Все началось второго июня, когда позвонила Лана. Казалось, она была чем-то подавлена и очень хотела встретиться.

Придя к Данилевскому домой, Лана излила душу. Она рассказала, что полгода назад Лосев взял кредит, но не в банке, а у хорошего знакомого. «Надежный человек», — говорил он тогда про него. На эти деньги Лосев решил открыть сеть строительных магазинов, а для достижения цели поручил организационные хлопоты своему заклятому компаньону. «Магазины — это была его идея, — говорила Лана. — А Антон верил ему, да и причин к недоверию не было…»

В общем, время шло, а дело стояло. Ремонт помещений не продвинулся ни на шаг, и, поскольку Лосев не утруждал себя жестким контролем, выяснилось это совсем недавно. И тут кредитору срочно понадобились деньги.

Лосев объяснял, что не может сейчас отдать эту сумму, что вообще они на полгода не договаривались, но все было тщетно.

— Они что, не оформили договор о займе? — удивился Данилевский, когда Лана все это рассказала.

— Нет, — сказала она. — Он, видишь ли, доверял.

— Лосев — и доверял?!

— Это была рекомендация компаньона. А теперь… Тот требует денег, грозится какой-то счетчик включить, а компаньон лишь разводит руками — мол, бизнес-план, доход только через год после открытия магазина. С ума сойти можно.

В течение недели ситуация стремительно накалялась. Лана звонила каждый день, рассказывая Данилевскому о развитии событий, а тот пытался, как мог, поддержать любимую. Однажды он не выдержал и сам позвонил Лосеву. Тот тут же пригласил Данилевского в гости, чтобы, как он сказал, не спеша все обсудить.

— Ик… Ланка, сбегай еще за водкой.

Лана не шелохнулась. Лосев стремительно напивался.

— Мне заявили, — сказал он, — что, если через неделю денег не будет, Ланку убьют. Блин, так и сказал, сволочь.

Данилевского будто окатили ушатом воды. Лана была в опасности — это меняло дело. Если раньше он втайне надеялся, что Лосевы просто разойдутся, то теперь дело представало в ином свете. «Ну и черт с ним, этим жирным, — подумал Данилевский. — Надо что-то решать, чтобы Лану спасти…»