Великая Рыба

— Данте, послушай меня внимательно.

«Нападение — лучшая защита», — усмехнулся про себя Данилевский, вслух же сказал:

— Я уже слушал.

— Нет, ты помолчи и выслушай, — настаивала она. — Да, у нас с Антоном будет ребенок. И что это изменит? Конечно, первое время будем встречаться пореже, но потом все станет как прежде!

«Как я устал от всей этой лжи», — подумал Данилевский. Будто прочитав его мысли, Лана сделала последнюю попытку удержать его:

— А я на Рождество совершенно свободна! Придешь ко мне?

— Как же Лосев?

— У них с друзьями зимняя рыбалка. Так что кроме нас с тобой дома никого не будет!

Раньше Данилевский с радостью бы принял такое предложение — раньше, но не сейчас. Рождество?.. Вчера Борька Загребин звал всех встречать этот праздник к себе на дачу. У его родителей был огромный (с Борькиных слов) дом рядом с Финским заливом, который в ночь на седьмое число был отдан в его полное распоряжение.

— Не получится, — сказал Данилевский. — На работе мероприятие. Извини…

Шел одиннадцатый час вечера. По телевизору показывали неизменную «Иронию судьбы», но Данилевский телевизор не смотрел. «Ящик», как тогда его называли за сходство с эти предметом, пылился на подставке в углу. В комнате по-прежнему играло радио.

Настроения у Данилевского не было. После развода он частенько праздновал Новый год в одиночестве, но в этот раз всё обстояло гораздо печальнее. Крушение надежд. Прощание с мечтой… Он даже не стал накрывать стол, лишь поставил около компьютера бутыль коньяка и недоеденные Ланой пирожные. И листать интернет он тоже не стал. Усевшись поудобнее и закурив, Данилевский вновь попытался сосредоточиться на работе. Подходила пора обновления антивирусных программ, и после Новогодних праздников директор ждал от него их завершений. А так же новых вирусных вставок в «Великолепного Рокси».

Внезапно заиграла мелодия мобильника. «Загребин», — светилось на маленьком экранчике. Данилевский нехотя взял телефон.

— Ты дома?

— Да.

— Мы сейчас забежим к тебе!

— Мы? — улыбнулся Данилевский. — И много вас?

— Я с девушкой, — весело ответил Борька.

Переступив порог, сияющий Загребин обнял друга и протянул ему бутылку шампанского:

— С наступающим!!!

Следом за ним вошла улыбающаяся Геля.

— Рад вас видеть, ребята, — тепло сказал Данилевский. Он и правда был рад. Неунывающий друг был сейчас как нельзя кстати.

— Мы тут рядом были на Финбанне, — говорил Загребин, помогая Геле снять пуховик. — И Ангелина предложила к тебе забежать.

Данилевский отметил, как трогательно Борька ухаживает за ней. И откуда в нем взялось столько галантности? «Хоть у них получилось», — подумалось ему.

Окинув взглядом комнату, Загребин сказал:

— Что-то у тебя тухло, приятель. Где новогодний стол? И накурено — жуть. Ты же не курил здесь раньше. Что случилось?

— Давай хоть шампанское откроем, — предложила Геля. — Я пошла бокалы искать!

Не успел Данилевский возразить, как она со свойственной ей бесцеремонностью побежала искать кухню, чтобы исследовать там шкафы в поисках подходящей посуды.

— Так что у тебя случилось? — тихо спросил Борька.

— Даже не знаю, как рассказать. Кажется, я расстаюсь с Ланой.

Когда Геля вернулась в комнату, друзья сидели на диване и потягивали коньяк. Кажется, она искала бокалы ровно столько времени, сколько было нужно для их разговора. Борька не мог не отметить этого и внутренне восхитился Гелиной деликатностью.

— О, ёлочка! — меж тем воскликнула Геля. — А почему так скудно украшена?

Данилевский перевел взгляд на ёлку с мишурой — «дождиком», которую он наспех набросал на душистые ветки. После разговора с Ланой украшать новогоднее дерево совсем не хотелось. «Какая же бестактная эта Геля, — подумал он. — Елка моя ей, видите ли, не нравится. И что только Борька в ней нашел?»

Гостья не унималась. Она ходила по комнате, рассматривая каждую деталь интерьера. Внимательно изучила корешки стоящих на полке книг. Подойдя к письменному столу, она наклонилась к экрану компьютера.

— Ой, а что это у тебя?..

Данилевский с Загребиным воззрились на монитор.

— Да так, работу на дом взял. Не успеваю доделывать, — отмахнулся Данилевский.

— Да ладно? — изумился Загребин. — Трудоголик ты наш!

Геля отходить от компьютера не спешила.

— Слушай, ты вирус пишешь, что ли? — спросила она, изучая монитор.

Друзья переглянулись.

— Какой вирус? Постой, ты понимаешь в программировании?.. — изумлению Борьки Загребина не было предела. Он переводил взгляд с Гели на Данилевского и обратно.

Похоже, деваться было некуда.

— Н-ну, да… Начальник поставил такие условия… Борька, прости, мне нельзя было рассказывать никому, даже тебе. Геля, подожди-ка. Ты как поняла?.. Ты — программист?

Загребин внимательно рассматривал Данилевского. Геля, наконец оторвавшись от монитора, села напротив них.

— Кажется, тебе придется всё рассказать, — сказала она.

— Нельзя — значит, нельзя, — попытался вмешаться Борька, но Геля была непреклонна.

И Данилевский, вздохнув, рассказал.

Внимательно выслушав, они с минуту молчали.