Великая сила искусства (СИ)

Все случилось весной.

Снег в Столице уже почти сошел, и слякоть на улицах оказалась непобедима, несмотря на все усилия коммунальных служб. Под ногами чавкало и хлюпало, пахло талой водой, зато небо, наконец, очистилось и радовало глаз наивной голубизной. Виктор Дарьевич решил прогуляться, пока Медицинская гэбня ждала служебного такси – шофер как раз отправился на дозаправку, не мог раньше озаботиться. Остальные головы были не против разойтись на время, потому что обсуждать что-то на улице, да еще в непосредственной близости от здания, где размещалось Бюро Патентов, все равно было не с руки.

Виктору Дарьевичу хотелось подумать.

В этот раз встреча Бюро Патентов с Медицинской гэбней не ограничилась напоминанием о пристальном внимании Европ к росским разработкам (до чего утомили, недоразвитые: мало того, что своего изобрести не могут, так и в краденых работах понимают с пятого на десятое) со стороны Бюро Патентов и просьбой о дополнительном финансировании со стороны Медицинской гэбни. Уже ближе к концу встречи Бюро Патентов заявило, что собирается отправить на лечение в Медкорпус нового пациента. Пациент, сказало Бюро Патентов, был невероятно талантливым инженером, но в последнее время так старательно напрягал гениальные мозги, что его светлый разум перенапряжения не выдержал. Усталый гений всюду стал видеть заговоры, порывался сбежать за границу и был перехвачен в считанных метрах от поезда на Бедроград, откуда намеревался отправиться морем в Латинскую Америку. Теперь ему требовался курс лечения и постоянный присмотр, и Бюро Патентов надеялось, что Медкорпус обеспечит бедному больному и то, и другое.

Медицинская гэбня согласно кивнула, после чего Виктор Дарьевич решил уточнить кое-какие детали. Потому что пациент пациенту рознь. И если Бюро Патентов просто решило устроить склонному к побегам гению отдых в стерильных объятиях Медкорпуса, то это дело житейское. И палата свободная найдется (мало ли площадей), и пятиразовое питание обеспечится (мало ли средств), и курс лечебных процедур проведется (мало ли лекарств). И неусыпный присмотр обеспечить можно – зря, что ли, Медкорпус держит при себе некоторое количество обученных людей с оружием. Люди эти в последнее время сидели без работы и наверняка начинали тосковать, хотя по их сосредоточенным лицам трудно было что-то разобрать. Вот и пригодились бы, пока всю бумагу на «крестики-нолики» не извели. Но все это не имело к Виктору Дарьевичу ни малейшего отношения. Скорее уж гения стоило бы сдать Горяченькому Врату Ладовичу, который, помимо прочего, отвечал еще и за АХЧ и обеспечил бы предмету забот Бюро Патентов подходящий режим. Поэтому Виктор Дарьевич аккуратно осведомился, насколько пациент – пациент.

Бюро Патентов старательно оскорбилось на намек и, покачав головами, еще раз подчеркнуло, что светлейший разум росской инженерии находится в плачевном состоянии. Посему Бюро Патентов надеется, что Медицинская гэбня, а в особенности Виктор Дарьевич как заведующий Когнитивной Частью, приложит все усилия, чтобы излечить этот разум как можно скорее.

Что ж, расстройство психики – тоже дело житейское, а Виктору Дарьевичу еще и стоило поблагодарить Бюро Патентов, если случай был на самом деле интересным. И он с куда большим удовольствием потратил бы время на этот случай, чем, к примеру, на грядущее выступление по радио в научно-популярной передаче – угораздило же! Поэтому Медицинской гэбне оставалось только спросить, когда именно фаланги и их цепной Силовой Комитет доставят в Медкорпус беглого гения. Чтобы морально подготовиться к этому явлению.

И вот тут началось что-то странное.

Бюро Патентов секунду помедлило и непринужденно ответило, что ни фаланг, ни Силового Комитета ждать в ближайшее время не стоит. И лучше обеспечить доставку пациента в Медкорпус силами самого Медкорпуса. Не зря ведь при нем состоит штат специально обученных людей? И вообще, если в ближайшее время кто-нибудь из фаланг завернет на территорию, подведомственную Медицинской гэбне – прогуляться и побеседовать о природе и погоде – то оному фаланге совершенно необязательно знать, кого и как там лечат. Нежелательно даже.

Виктор Дарьевич в задумчивости пнул камешек, оказавшийся на его пути. Камешек ускакал вперед и нашел бесславную кончину в луже. Что-то неприятное ассоциировалось у Виктора Дарьевича с этим камешком. Концы в воду…

Что Бюро Патентов не обязано посвящать Медицинскую гэбню в свои планы – это понятно. Где первый уровень доступа, а где пятый. Но Бюро Патентов, которое призывает Медкорпус укрывать информацию от фаланг? Не разрешает, не позволяет не давать отчет людям в сером, а прямым текстом велит ничего не разглашать?

Нет, это было, несомненно, приятно. Чем меньше фаланг будет шататься по территории Медкорпуса, тем лучше. Но непонятно. А непонятное Виктор Дарьевич предпочитал расковыривать до тех пор, пока оно не становилось понятным или хотя бы пригодным для исследования.