Великая степь

Но паренек попался упорный. Заложил широкую дугу и поскакал на подполковника с другой стороны. Молодой, но грамотный — хотел, чтобы внимание противника рассеивалось по двум направлениям. Впрочем, старший браконьер желания вступить в схватку не выказал. Сидящая над его седлом птица стоила дороже, чем жизнь юного помощника.

От первого, брошенного издалека дротика-джерида Гамаюн уклонился. Мог уклониться и от второго. Но стоило сразу показать любителям незаконной охоты, с кем они связались. И он, почти не шевельнувшись, — взял, выдернул из воздуха летящий в голову джерид. Парнишка проскакал стороной, снова развернулся в атакующую позицию — блеф чистой воды. Гамаюн успел заметить, что все гнезда джада пусты — дротиков оказалось всего два, не рассчитывал охотничек угодить в драку… Кончара у парня тоже не было, он выдернул нож — судя по цвету, медный…

Схватка с Карахаром на ножах? Даже не смешно. Пора заканчивать.

Он поднял трофейный джерид над головой и рявкнул что-то неразборчиво-грозное — как старшина-контрактник на первогодка, потерявшего от страха способности к восприятию речи… Молодой приостановил разбег коня. Старший остался на месте.

Гамаюн напряг пальцы — древко не поддавалось. Делали джериды из ветвей горного кустарника, растущего медленно и вырастающего очень прочным… Он сдавил сильнее — древко хрустнуло. Надломленный дротик описал высокую дугу и воткнулся перед копытами коня старшего беркутчи. Поговорим?

Браконьер сначала погладил встревоженного броском беркута, что-то сказал ему и надел на птицу колпачки-наглазники. Потом изогнулся с седла, выдернул из земли джерид. Поговорим.

Поговорить им не дали.

За спиной взвыл клаксон «уазика». Гамаюн обернулся. Издалека галопом неслись семеро всадников: кончары, полные джады, у троих — длинные, тонкие копья.

Без стрельбы не обойтись, понял Гамаюн.

5

Багира славилась крепкими нервами. Она издалека увидела заходящую сзади семерку, быстрым зигзагом въехала на холм, приготовила пулемет — но стрелять не стала. И Лягушонку запретила. Мысленно провела черту по жухлой траве — если семеро всадников пересекут ее тем же аллюром, они успеют положить всех. В Степи свои правила этикета — вскачь подъезжают только к врагам. Ко всем остальным, даже к незнакомцам — медленным шагом…

Стрелять не пришлось. Вновь прибывшие сбавили ход, затем остановились. Вперед выехал один, приблизился, спешился и… — Багира ничего не поняла — поздоровался с Гамаюном не принятым в степи способом. Вытянулся по стойке смирно и приложил правую ладонь к войлочному колпаку с лисьей опушкой…

6

Скрип стоял над Великой Степью — пронзительный, ввинчивающийся в нервные окончания, изматывающий тело и душу.

Скрипели оси десятков тысяч кибиток [11] — ак-кончары шли на запад. Шли все, до последнего человека.

Дозорные Нурали-хана давно заметили их. Скакали по кочевьям хайдары — вестники войны. Горели сигнальные костры на курганах. Степь поджигали на пути катящегося людского потока — копыта и колеса кибиток попирали мертвую черную землю.

Степь пахла пожаром. Степь пахла войной…

VII. Казаки-разбойники

1

Запах от костерка шел специфический.

Хоть деревья здесь, в предгорьях, и росли по долинам сбегающих к Балхашу речушек, но древесина для степняков — продукт слишком ценный. Из дерева делают древки оружия и кибитки — единственный дом кочевника. А на топливо идет кизяк — смесь сухих травянистых стеблей с сухим же верблюжьим навозом. Греет, конечно, и еду приготовить можно, но запах…

Гамаюн, впрочем, не обращал внимания — внимательно слушал рассказ. Морщила нос одна Багира — и то потому, наверное, что к костру, за которым шел мужской разговор, ее не пустили. Она сидела поодаль, с женщинами сугаанчаров — те с восхищенно-боязливым любопытством рассматривали ее оружие и снаряжение. Жены степняков и сами порой садились на коней и брали оружие — но лишь по большой беде, в самом крайнем случае. Багира, надо думать, казалась им персонажем легенд — женщиной-баатуром. Жили в степи, по слухам, подобные воительницы много поколений назад…

Рассказ Андрея Курильского, без вести пропавшего в одном из первых ноябрьских боев, литературными достоинствами не блистал. Житейская история — без лихо закрученного сюжета.