Великая страна

Город отражался сам в себе, в своих темно-зеркальных поверхностях, двоился, множился, нарезался кусками. Вертикальные вихри не унижали человека, а тянули вверх. Небоскребы как бы дразнили его. Мэгги оглянулась, желая получше запомнить все, ухватить кадр глазами, — и тут подошел автобус.

Возле задней двери трое белых подростков методично грабили пожилую пару. Мэгги взяла билет до конечной и села возле окна. За окном замелькал Нью-Йорк: подножия домов, толстая тетка с тремя далматинцами… тут Мэгги стало скучно — и она закрыла глаза.

Город не имел четкой границы; он затихал и возобновлялся, как дурнота. Давно завернул на конечную автобус, слегка подвез Мэгги и умотал по своим делам усатый смеющийся негр, чем-то похожий на кавказца. Полмили Мэгги задумчиво прошагала пешком, машинально отказывая различным джентльменам, желающим ее подвезти. Но оглядываясь, она видела Нью-Йорк — вечер высветил его целым пожаром огней. Мэгги вздохнула. Свернув с шоссе, она вышла на небольшую, словно игрушечную площадь: двухэтажный отель, бензоколонка, аптека, кафе, красивый ослепительный фонарь. Это место словно бравировало своей провинциальностью, не оправданной территориально. Недоставало лужи с гусями и колонки с водой.

Мэгги зашла в отель и заказала во всех отношениях средний номер. Ее волшебная карта сработала, более того, Мэгги почти физически ощутила, как карта принялась восстанавливать потерю. Взяв ключ, Мэгги прошла в бар на первом этаже.

В баре было практически пусто; лишь за одним столиком в центре небольшого темноватого зала располагалась пожилая чета. Вслед за Мэгги в бар вошел человек, которого пожилые супруги, судя по их бурным приветственным жестам, давно ожидали. Мэгги деликатно посторонилась, потом оглянулась — сзади не было никого. Сперва она подумала, что муж с женой пригласили на ужин человека-невидимку, но потом поняла, что весь этот восторг предназначен ей. Мысленно пожав плечами и изобразив на лице самое американское выражение из ей доступных, Мэгги села за единственный занятый столик.

Глава 34. Путешествие Майка и Катарины в Европу

— Что будешь есть и пить? — заорал муж, словно на рок-фестивале.

— Чудесная кофточка, — заявила жена немного тише и как бы вторым голосом.

Мэгги не нашла, что ответить, и промолчала, глупо улыбаясь. Вблизи супруги оказались похожи, как два гамбургера: веснушчатые красные лица, белесо-голубые глаза, очечки в тонкой оправе, седые волосы (у мужа прямее, у жены курчавее). Пожалуй, еще жена была чуть потолще. Одеты они были в желто-красные майки, причем цвета перемежались причудливыми пятнами, словно на собачьем боку.

— Мэгги, — сказала Мэгги.

— Майк.

— Катарина.

— Очень приятно.

— Откуда ты, дочка?

— Из Нью-Йорка.

— Ну, это понятно. А вообще?

— С Багам, — ответила Мэгги совершенно искренне, немного удивившись этому своему ответу.

— С Багам! — оживился Майк. — А ты не встречала там Теда Булройта? Сержанта Теда Булройта… хотя какой он теперь сержант.

— Нет. Багамы большие.

— Это точно. А как там с климатом? Не напартачили еще?

— Там замечательный климат.

— А мы только что из Европы, — лучезарно вставила Катарина. — Греция, Румыния, Россия.

— Ну и как?

— Да ты возьми хотя бы молочный коктейль.

— Ладно.

— Как? Да потрясающе. Греция почитай вся из неотесанных камней. В Румынии мы видели такой песчаный карьер, что (Майк посчитал на калькуляторе) нашей кошке хватило бы на миллион лет с хвостом. А в районе Карпат там и сейчас полно вампиров.

— Вы верите в вампиров?

— Моя сестра Бетти, она, к великому сожалению, умерла восемь лет назад, всегда говорила мне: нет причин не верить в плохое. Ты не поверишь, когда я приходила к ней, она трижды переспрашивала из-за двери, кто это, а потом все равно открывала через цепочку и всматривалась мне в лицо, как косметолог. Вроде бы это я, и имя мое, и голос, ну а вдруг это все-таки искусный маньяк-иллюзионист? Только, я догадываюсь, маньяка не смутила бы цепочка толщиной в палец годовалого младенца.

— Твоя Бетти, мир ее праху, была неврастеничка. Просто неврастеничка и ничего больше.

— Ты проживи с ее, Майк, а потом суди.

— А я уже старше ее, — обрадовался Майк.

— Не смеши меня. Она отошла в семьдесят восемь.

— А мне уже семьдесят девять.

— Не смеши меня.

— Посчитай.

Катарина достала калькулятор, довольно торжественно провела вычитание четырехзначных чисел и долго, качая головой, смотрела на результат.

— Майки, Майки, какой же ты старый боров. Что же ты молчишь, я ведь так могла пропустить твой юбилей.

— Ну уж не надейся. Я напомню тебе ровно за сутки, чтобы ты успела приготовить лимонный пирог и свинину.

— Он любит свинину и лимонный пирог, — пояснила Катарина Мэгги.

— Я вижу.