Великая тайна Фархелема

Но тут им повезло: автобус подъехал почти сразу, когда они ещё спускались — и даже пришлось поспешить, пока водитель не закрыл дверь. Войдя, Талир и Фиар (ящик теперь был у них) остались стоять, держась свободными руками за спинки сидений (и так гася собой сотрясения автобуса, оберегая от них хрупкую электронную технику) — а Джантар, как и остальные, сел на свободное место. Его вообще привлекал вид из окна движущегося транспорта, а в пути первый раз по незнакомому маршруту он смотрел особенно внимательно, стараясь всё запомнить… Вот и сейчас, зная, что путь к вокзалу лежит почти по прямой, по одной и той же улице — он всё же привычно запоминал и остановки, (где почему-то никто не входил и не выходил), и перекрёстки, и вид самих зданий. Впрочем, пока они ехали мимо длинных кварталов типовых многоэтажек — и за окном всё тянулись то яркие, то тускло-матовые, то сплошные, то фигурные (как в начале Вокзального проспекта) витрины первых этажей. Лишь после нескольких таких кварталов Джантар повернулся влево, к противоположному окну — но и там однообразно тянулась какая-то длинная стена. (Он даже не сразу понял: насыпь рельсовой дороги, вплотную приблизившаяся здесь к улице.) И тут автобус в очередной раз остановился — и все, кроме них, как по команде, встали и направились к выходу…

— Ещё две остановки, — предупредила Фиар (и Джантар понял: он тоже невольно пытался встать). — Но я устала держать ящик. Вообще, мальчики, как решим: кому нести его дальше, через мост?

— Я сейчас не могу, — ответил Джантар. — В движущемся транспорте — боюсь уронить. Потом, когда выйдем, смогу взять…

На следующей остановке вошёл всего один пассажир. Едва автобус тронулся, Джантар встал у двери, чтобы потом сразу принять от Фиар перекладину ящика (второй конец Талир успел передать Доноту). Теперь, стоя, он мог видеть в окно лишь тротуар с редкими прохожими, и нижние части витрин — но зато ощутил на себе насторожённо-подозрительный взгляд вошедшего, однако не стал ни оборачиваться, ни как-то менять позу, делая вид, что не замечает… А вскоре впереди показалась большая толпа на нужной им остановке (должно быть, сошедших с какого-то поезда) — и Джантар забеспокоился: как они выйдут с ящиком?..

Впрочем, большая часть толпы устремилась к передней двери — и они беспрепятственно вышли через заднюю. Но и тут Джантар ощутил на себе удивлённый взгляд. Что-то в их облике (а то и настроении) привлекало внимание…

Это не могло не обеспокоить Джантара — но что уже было делать… И он, просто стараясь не думать о худшем (и даже особенно не глядя на встречных прохожих), стал переходить улицу, крепко сжимая перекладину ящика, который нёс вместе с Донотом. Потом они так же взошли на мост, и что-то уж очень долго, как казалось Джантару, шли в белом фонарном сиянии над множеством рельсовых путей — а возможно, и не казалось, ведь, когда спускались по другую сторону моста, вагон уже стоял там, и они снова поспешили вниз по лестнице, чтобы не опоздать к отправке. Но вагон ещё не отправлялся — да и было там ещё всего трое пассажиров, никак особо не реагировавших на их появление… А Джантар уже не мог не думать: что в их облике «не так»? Просто (хоть и «в сопровождении взрослого», которого изображал Донот) — единственная, и потому так выделяющаяся, группа подростков: в ночном городе, на вокзальном перроне? Но всё равно — осталось лишь ждать отправления…

И вот за несколько минут стоянки в вагон вошли по одному ещё трое пассажиров — а затем двери неожиданно, без предупреждения, закрылись, и он мягко тронулся… А Джантар… по-прежнему (но уже в движущемся вагоне) стоял, держась за поручень сиденья, и сжимая другой рукой конец перекладины ящика! Правда, вагон не трясло, как автобус, он шёл мягко и плавно — но Джантар едва заставил руку не дрожать от волнения. А ведь к тому же — вагон приближался к окраинной платформе, и там ещё могло идти разбирательство, из-за которого и сделали кружный путь…

Эта мысль вселила в душу Джантара всё возрастающую тревогу — и он, глядя в окно, стал напряжённо следить: как кварталы уходили вниз по мере подъёма на мост; как затем вдруг оборвалось быстрое мелькание близких придорожных огней — сменившись статичностью далёких, медленно проплывавших внизу; а потом — и совсем иным ритмом мельканий отрезков постепенно повышавшейся синусоиды шоссе, на которой то ныряли под мост, то появлялись из-под него, всё более отставая, огоньки фар одинокого автомобиля с бегущими впереди них по неровностям дороги пятнами света; и наконец вагон стал плавно тормозить, и на перроне (Джантар обернулся к двери, чтобы увидеть это) открылась картина продолжавшегося разбирательства: трое полицейских допрашивали двоих неряшливо одетых и, судя по всему, нетрезвых лоруанцев или уиртэклэдцев в наручниках, вокруг полукольцом стояли ещё несколько человек (часть были в форме сотрудников рельсовой дороги — должно быть, свидетели происшествия), а прямо на перроне и на одной из скамеек — лежали ещё двое (и тут уж, судя по отсутствию медицинского персонала, было почти ясно)…