Великая Церковь в пленении

Георгиренис предпринял путешествие в Англию в 1676 г., чтобы напечатать там богослужебную книгу для своей паствы. Книга так никогда и не была опубликована: Георгиренис был слишком занят другим делом. К тому времени в Лондоне образовалась значительная греческая колония, главным образом в Сити, но распространявшаяся также на Сохо, где память о ней сохраняет название Греческой улицы. Многие из этих греков были богатыми и известными, такие как личный врач Карла II, Константин Родоканаки, который умер, сделав карьеру на создании патентованного лекарства под названием «дух соли». [475] У этих греков был постоянный священник, Даниил Вулгарис, но не было здания церкви. В 1674 г. Вулгарис с еще двумя греками явился в Тайный Совет за разрешением построить в Сити церковь, очевидно, при условии, что они станут английскими подданными. Вулгарис получил подданство в марте следующего года. Но место для строительства все еще не было найдено. Георгиренис заключил контракт с главным надзирателем за зданиями, Николасом Барбоном, который предложил свое сотрудничество, а затем нашел подход к Лондонскому епископу, Генри Комптону, более всех сочувствовавшему предприятию. Но у Комптона был свой собственный приближенный строитель, Ричард Ферт, который предложил участок земли на Хоглэйн (ныне улица Чарингкросс), который он взял в аренду у пивовара Иосифа Гирла, а тот, в свою очередь, арендовал его у коронованного арендатора, графа Сент–Альбана. Участок находился в приходе св. Мартина в Полях; и Комптон убедил приход арендовать участок Гирла и передать его грекам. Георгиренис, познания которого в английском были, как он сам признавался, недостаточными, ничего не понял, а приходские власти так составили документ, что они могли взять себе землю обратно в любой момент.

Место было официально передано грекам летом 1677 г. Георгиренис уже собрал достаточную сумму для начала работ; Р. Ферт начал строительство. Король Карл II даровал 100 фунтов, а его брат Иаков (Джеймс), герцог Йоркский, хотя и был общеизвестным католиком, проявил особенную щедрость. За несколько месяцев Георгиренис собрал 15 000 фунтов. Несмотря на то, что Ферт был оштрафован за использование плохих кирпичей, поставляемых бывшим владельцем Гирлом, здание было готово к концу 1677 г. Георгиренис затем собрал дополнительную сумму на украшение и ремонт храма, опубликовав в 1678 г. краткую книгу о Самосе и других частях Греции, которые он знал. Она была переведена на английский язык «одним знакомым автора в Константинополе» — на самом деле бывшим капелланом Левантийской компании Генрихом Дентоном. Книга была посвящена герцогу Йоркскому, в благодарность за его щедрость, невзирая на то, что в предисловии говорилось о различиях Римской и Греческой церквей. Была надежда собирать регулярный доход через одного родственника Георгирениса, некоего Лаврентия Георгирениса, который прибыл в Англию со специальным методом соления макрели. Английское правительство проявляло в этом заинтересованность и было готово дать Лоренсу патент; но план не осуществился.

Церковь не была еще вполне окончена до начала 1680 г. Между тем дела пошли хуже. Один грек, слуга Георгирениса, по имени Доминико Грациано, скрылся с некоторой частью церковного капитала и уехал в Бристоль. Архиепископ завел дело против него, но, по причине своего плохого английского, он произвел слабое впечатление на бристольских судей; Гратиана был оправдан. Затем Гратиана обвинил Георгирениса в том, что тот будто был тайным папистом и похвалялся, что вскоре в бристольском соборе будет служиться месса, а когда герцог станет королем, ему будет предоставлена епископская кафедра в Англии. Обвинение пришлось кстати, поскольку воодушевление, вызванное «папским проектом», раскрытым Титом Отсом, достигло апогея, благодаря убийству наперсника Отса, сэра Эдмунда Готфрея. По просьбе Георгирениса обвинения были проверены Палатой лордов, и он был освобожден от них. Но подозрения возникли снова, когда информатор Пранс объявил, что труп Готфрея был перенесен с носилок на лошадь прямо перед греческой церковью. Георгиренис, должно быть, пожалел о своем благодарном посвящении герцогу Йоркскому.