Великая война. 1914–1918

Западные союзники — французы, британцы, а также американцы и японцы — в 1918 году направили войска в Россию, однако вопреки версии, впоследствии придуманной советскими историками, противодействие Октябрьской революции в их намерения не входило. Первые солдаты, 170 британских морских пехотинцев, высадившиеся в Мурманске 4 марта 1918 года, на следующий день после подписания большевиками Брест-Литовского мирного договора прибыли в Россию с одобрения Троцкого, который двумя днями раньше телеграфом отправил Мурманскому Совету приказ принять от союзников любую помощь[646]. Интересы большевиков и британцев совпадали. Мурманск был главным портом, через который с 1914 по 1917 год в Россию шли поставки британского оружия и снаряжения. Он оказался буквально забит им и боеприпасами. После победы антибольшевистских сил в гражданской войне в Финляндии у Троцкого и у британцев имелись веские основания опасаться, что финны и их союзники немцы попытаются захватить скопившееся оружие. Финны, у которых были в этом регионе территориальные претензии, могли в любой момент начать наступление. Правда, Маннергейм эту явно необдуманную, направленную против союзников инициативу не одобрял, что и стало одной из причин его ухода в отставку и отъезда в Швецию. Троцкий боялся, что финны, перевооружившись и получив помощь немцев, начнут наступление на Петроград, а британцы были встревожены перспективой превращения Мурманска в военно-морскую базу германского флота, севернее их минных заграждений, откуда подводные лодки могли выходить на охоту в Атлантику[647].

Кроме того, Троцкий хотел получить британское оружие для Красной армии. Декрет о ее создании появился 3 февраля 1918 года, после роспуска старой российской армии, о котором было объявлено 29 января. Вскоре последовал декрет о мобилизации[648]. Задача Красной армии состояла в защите революции от настоящего врага — в своем выступлении перед ЦК партии Троцкий говорил: «Это не наш внутренний классовый враг, жалкий и презренный, а могущественный внешний враг, который использует мощную централизованную машину для массового убийства и истребления»[649]. Под внешними врагами один из большевистских вождей подразумевал не британцев, французов и американцев, а немцев, австрийцев и турок — они не только вторглись в Россию, но и захватили самые богатые сельскохозяйственные районы и источники природных ресурсов на Украине, в Донбассе и на Кавказе. Таким образом, даже в апреле 1918 года, несмотря на заключение Брестского мира, который теоретически прекращал войну Российской империи со своими врагами, и на идеологическую враждебность большевиков по отношению к капиталистической системе Великобритании, Франции и Соединенных Штатов, у них с большевистской Россией еще оставался общий интерес — поражение Центральных держав.

Первый удар этот общий интерес получил в ноябре 1917 года, после того как большевики сами объявили перемирие, а союзников призвали начать переговоры о мире с немцами, австрийцами и турками[650]. Серьезному испытанию отношения с Парижем и Лондоном подверглись в декабре, когда появление антибольшевистских сил в России подтолкнуло Британию и Францию направить своих представителей к контрреволюционным силам в надежде, что те добьются возобновления участия русских в военных действиях, которым Ленин и Троцкий пытались положить конец[651]. В январе случилось некоторое потепление, причем теплее стало до такой степени, что в феврале большевики использовали предложение союзников как средство выторговать лучшие условия мира на переговорах с немцами в Брест-Литовске. После того как Германия все-таки навязала им свои условия договора и 15 марта он был утвержден IV Всероссийским съездом Советов (это далось Ленину большим трудом), общих интересов с союзниками уже вроде бы не должно было оставаться[652]. Окончательный разрыв мог бы отсрочить деспотизм оккупационных немецких властей на Украине, не произойди случайные, совершенно непредвиденные события, которые окончательно поссорили большевиков с Западом.