Великая война. 1914–1918

И это лишь небольшая часть отдавших свою жизнь в Пограничном сражении, во время большого отступления, битвы на Марне, сражении на Эне, «Бега к морю» и Первой битвы при Ипре. Самые большие потери понесла двухмиллионная французская армия. Ее потери в сентябре — убитыми, ранеными, пропавшими без вести и взятыми в плен — превысили 200.000 человек, в октябре — 80.000, а в ноябре — 70.000. Августовские потери, которые официально не раскрывались, могли превысить 160.000 человек. Число убитых составило невероятную цифру — 306.000, и среди них было очень много 20–30-летних. Из тех, кому еще не исполнилось 20 лет, погибло 45.000 человек, в возрасте от 20 до 24 лет сложили головы 92.000, от 25 до 29 — 70.000[239]. Из рядов 30-летних смерть забрала более 80.000 человек. Мужское население страны составляло 20.000.000 человек, из них половина была военнообязанными. Больше 300.000 остались на поле боя. А еще были раненые, пропавшие без вести и оказавшиеся в плену. Германия потеряла убитыми 241.000 человек, в том числе 99.000 в возрасте от 20 до 24 лет, из мужского населения 32.000.000 человек[240]. В Бельгии из 1 800.000 мужчин призывного возраста погибло 30.000, и эта цифра с мрачным постоянством повторялась в каждый следующий год войны[241]. Примерно столько же потеряли убитыми англичане, с той лишь разницей, что почти все погибшие были солдатами регулярной армии и опытными резервистами запаса. Потери среди добровольцев из нескольких территориальных подразделений, таких как лондонский шотландский полк, прибывший к Ипру уже в конце битвы, или среди сипаев из лахорской и мератхской дивизий оказались не очень большими[242]. Но вскоре они резко увеличатся, поскольку индийские подразделения будут всю зиму удерживать широкие участки фронта… До конца 1915 года некоторые батальоны окажутся практически полностью уничтоженными. Тем не менее в том же 1915-м прибудут новые подкрепления, и Британия сможет внести свой вклад в боевые действия во Франции, а потом пойти в наступление, в частности в Артуа и Шампани[243].

В конце 1914 года перспективы продвижения вперед, как для союзников, так и для немцев, становились все более туманными. Да и вперед они предполагали идти каждый в своем направлении. Непрерывные линии траншей длиной больше 750 километров тянулись от Северного моря к горной границе с нейтральной Швейцарией. За ними обе противоборствующих стороны, в равной мере обескровленные потерями, одинаково страдавшие от нехватки снаряжения и боеприпасов — все, что было произведено в мирное время, израсходовали за четыре месяца жестоких боев, — сидели, согнувшись в три погибели, друг напротив друга, разделенные узкой нейтральной полосой. Пространства для маневра, которое искала каждая из них, чтобы нанести решительный удар во фланг врагу, теперь не было. Да и сами фланги после затопления исчезли… Надеяться на успех лобовой атаки тоже не приходилось. Опыт французов в Эльзасе в августе, англичан на Эне в сентябре и немцев во Фландрии в октябре и ноябре убедил даже самых воинственных командиров в том, что наступление без поддержки артиллерии будет остановлено, а теперь в войсках было мало пушек и почти не осталось снарядов. К концу Первой битвы при Ипре каждую батарею ограничивали шестью залпами в день — недостаточно даже для того, чтобы снести брустверы вражеских окопов, не говоря уж о поддержке наступления пехотинцев, идущих на пулеметы[244]. Словом, на фронте установилось затишье — своего рода перемирие.