Великая война без ретуши. Записки корпусного врача

Совместные действия нашего корпуса со 2-м и 33-м не дали успеха нашему оружию; покуда-то мы собирались сделать прорывательный удар, немцы уже успели подвезти достаточно войска, чтобы произвести «уравновешение сил» — даже сами перешли в наступление, отнявши у нас нек[ото]рые пункты; потери наши огромные; в полках 33-го корпуса людей осталось до 500–600 в каждом; корпус этот отводится в резерв для пополнения, и наш корпус с 4 часов дня заступает его место; к нам вливается еще 23-я дивизия. […]

6 сентября. Погода хорошая. Ожесточенная с раннего утра до полудня канонада. Продолжает жить штаб на два отделения — в Подгайцах и в Завалуве. Когда освободятся помещения в последнем с уходом штаба 33-го корпуса — тогда соединимся опять вместе.

До обеда съездил в Завалув для держания связи. «Противник, — гласит приказ по корпусу, — после контратак 4-го и утром 5-го занял линии: опушку лесов западнее высот 419 и 350… Свистельники[790] и рощи восточнее и юго-восточнее Сарники — Дольне…[791] Правее нас — 2-й корпус, а левее — 22-й; 33-й корпус отходит в армейский резерв в район Бокув[792], Носув, Гнильче и Рудники…[793] Придается нам 23-я дивизия… Имея в виду в ближайшие дни продолжить наше наступление, командарм приказал закрепляться возможно ближе к позициям противника».

23-я дивизия — в корпусном резерве. Штаб 12-й див[изии] — ф[о]л[ьварк] Поноры, 13-й — Бокув и 23-й — Дытятын[794]. Свистельники — в руках противника. Немцы нам на путях к Львову и Галичу создадут, я уверен, такие же неодолимые препятствия, как и на остальных фронтах. «Наше наступление»! Как грустно и смешно звучит это выражение. Наша скрипучая телега и усовершенствованное тевтонское авто! Пока мы сюда перебрасывали с севера силы, немцы уже успели опередить нас массированием своих сил, и перед нами теперь опять гранитная скала; развить брусиловского успеха над австрийцами уже нам не по плечу, когда предстал перед нами опять немец. Наши маргариновые полководцы диву даются, откуда только тевтоны берут столько сил! Артистическое художество и ремесленничество! Небо и земля… На стороне противника быстрота, сообразительность], организованность, уверенность и все проч. положительные качества, а на нашей — неповоротливость, нудность, хаотичная бессвязность и все прочие минусы. […]

7 сентября. День серый. В 13-й Сибир[ской] дивизии наколотили уже более 6 тысяч человек! Пленные немцы и австрийцы единогласно заявляют, что питались они превосходно и сытно! […]

15 сентября. Всю ночь шла канонада. В 12-й дивизии выявлена была полная растерянность и необъединенность действий — шли кто в лес, кто по дрова; один какой-н[и]б[удь] взвод немецкий занял часть наших окопов; убыло из строя до 15 офицеров (из них убито 6 чел[овек]), до 950 нижних чинов (из них убито 186, без вести пропали — 109); ранения были большей частью весьма тяжелые и причинены были в значительной степени нашей же артиллерией. «Комкор» не теряет видимости хорошего настроения, выбивать из занятых немцами окопов теперь считает лишним: при дальнейшем-де развитии действий немцы, говорит он, сами должны будут их очистить.

Прибыл в корпус первый передовой отряд Юго-Западного земского комитета (камергера Коновницына); прикомандиров[ал] его к 13-й дивизии; ожидаю обещанных мне других летучек, эпидемических, зубоврачебных отрядов.

Проклятые аэропланы стали назойливыми как мухи, палят в нас из пулеметов; за неимением у нас зенитных орудий мы не имеем возможности их обстреливать ни здесь, в Завалуве, ни в Подгайцах, где расположен штаб 2-го корпуса. […]

16 сентября. Погода захмурилась. Ночью спал как-то тревожно; сильно гвоздила артиллерия. Приказ по корпусу от 16 сего сент[ября] № 123: выполнение все той же задачи, объявленной в приказе от 9 сент[ября] №121. Продолжаем топтаться на одном и том же месте с потерями большого количества людей… На всех действиях наших — всероссийская печать ремесленничества, инертности, канцеляризма без следа одушевляющих чувств и вдохновенного творчества; свободное от механической работы офицерство при штабе влачит полусонное существование, убивая время в картах и, если можно — в выпивке. Жрут с колоссальным аппетитом, особенно корпусной ветеринар, готовый вот-вот лопнуть.

Виновником неудачной операции 12-й дивизии 14—15 сентября наши штабные считают degowno Эггерта[795] и командира 45-го стрелк[ового] полка Романовского[796]. Да вообще, где только мы ни столкнемся лицом к лицу с немцем — везде нам не везет.

Происходит и с той, и с другой стороны «перегруппировка сил». Ожидают переброску к нам сюда 12-й армии из-под Риги. Под Сморгонью недавно немцы развитием удушающих газов поморили у нас массу солдат. Противопоставить им в этом мы можем лишь одну бутафорию… […]