Великая война и деколонизация Российской империи

Снова пришлось пережить тяжелое время и новый период несбывшихся ожиданий. Много было сделано в смысле подготовки: собраны большие силы, достаточные материальные средства при той бедности, из которой мы все еще не можем выбраться. И все это разбилось не о стойкость и искусство врага, а об наше невежество, неумение и большое легкомыслие, проявленное и большими, и малыми. Войска дали порыв, храбрость, начальники заплатили за это неспособностью использовать качество войск. В результате мы не сделали того, что должны были выполнить, на что имели право рассчитывать. Потери, конечно, неизбежны, но хорошо, когда потери эти окупаются. Потери напрасные подрывают веру. Подрывают они веру и у меня в возможность при таком невежестве вести успешно дело, ведь с этим бороться трудно. Не хотят учиться ни своим, ни чужим опытом, невзирая на его обилие и поучительность. Тяжело, обидно, и как-то безнадежно [Алексеева-Борель 2000: 421].

К концу марта солдаты и высшее командование утратили веру в возможности своих полевых офицеров, по крайней мере во 2-й армии.

Нельзя сказать, что русские военные бездействовали начиная с 1916 года. Напротив, тот год принес России одни из самых значительных успехов в войне. Кампании против Османской империи в Закавказье шли все лето 1915 года, а линия фронта проходила через самое сердце Армении и район озера Ван. В то же время Ближний Восток начал превращаться в крупный театр военных действий. В конце 1914 года Британия начала свою кампанию в Месопотамии и в декабре взяла Басру. Британцы неторопливо укрепляли эту позицию, пока неудачная атака турок в апреле 1915 года не убедила их в возможности продвинуться дальше, вероятно, даже до Багдада, и колонна под командованием генерала Чарльза Таунсенда отправилась маршем на север. Атака британцев на Галлиполи, также начавшаяся в апреле, продлилась большую часть года. Давление на турецкие фланги беспокоило и руководство Османской империи, и их союзников. Взглянув на свою восточную границу, они видели землю Персии, частично оккупированную врагами. Британцы и русские поделили Персию на сферы влияния в 1907 году и потом продолжали осторожно наблюдать за действиями друг друга, заявляя жалобы, если вооруженные силы использовались для влияния на персидскую политику или когда затевались крупные коммерческие предприятия [Greaves 1968:69-91; Игнатьев 1997:31]. Великобритания и Россия в этом регионе были соперниками, а не друзьями.

Однако в 1915 году и Германия, и Османская империя все больше увязали в персидских делах. Во второй половине года руководители Германии отчаянно пытались заставить Персию официально присоединиться к Центральным державам и пообещать атаковать Британию и Россию не только на территории Персии, но и вне ее границ – в Афганистане, Бухаре и Хиве. В обмен Германия обещала деньги и оружие. Когда этот маневр не удался, агенты немецких спецслужб под руководством графа Георга фон Каница и Вильгельма Васмуса «использовали все возможные средства, чтобы повлиять на правительство, парламент и прессу этой не знающей согласия страны» [Fischer 1967: 127]. Это заставило Британию и Россию искать помощи друг у друга в сфере персидской политики. В начале 1915 года Британия обратилась к России с просьбой оказать военную помощь в Персии, чтобы предотвратить возможный удар Германии и Османской империи по Британской Индии на востоке [Мс-Meekin 2011: 180-181]. Российское Министерство иностранных дел поддержало эту позицию и запросило о посылке войск Кавказского театра военных действий. И генерал Юденич, и кавказский наместник граф Воронцов-Дашков отвергли эту идею, предположив, что со стороны немцев это был отвлекающий маневр с целью оттянуть ценные силы и ресурсы Антанты с других фронтов. Но в октябре возобновившееся давление со стороны британцев и возросшее беспокойство по поводу действий Каница заставили нового наместника Кавказа великого князя Николая Николаевича поддержать отправку экспедиционных сил в регион, чтобы противодействовать активности немцев и возродить доверие к российской мощи [Масловский 1933: 216].